–Ой, вот я дура старая! – воскликнула тетя Глаша, когда я уже отворила дверь, собираясь покинуть радушный дом. – Совсем забыла! Я же хотела тебе кой-какие вещи Афанасия Петровича передать!
Не дав мне опомниться, хозяйка с прытью, не свойственной ее почтительному возрасту, сбегала в комнату и вернулась оттуда с небольшой шкатулочкой.
Домой я возвращалась с долей нетерпения: до жути интересно, что в шкатулке находится!
Водрузив продукты в холодильник, я устроилась на диване и открыла потертую деревянную крышечку с облупившимся лаком. В нос тут же ударил запах нафталина, и я закашлялась. Чтоб его, этого Власа, уже давно должен был меня от аллергии вылечить!
Внутри шкатулки оказалось не так уж много вещей. Пара старых фотоснимков, на одном из которых был запечатлен дед в годы молодости, а на другом – я, когда была еще совсем маленькой. Вглядываясь в милое личико с большими зеленоватыми глазами, я с трудом узнавала себя. С возрастом цвет глаз деградировал от зеленых до серых, да и волосы потемнели. В детстве были соломенными, а потом ни с того, ни с сего порыжели. И в кого я такая? Жаль, что снимок с дедом черно-белый и поэтому нельзя рассмотреть цвет его шевелюры. Кто знает, может, я в него пошла? Как-никак, оба фейри-лекари.
Помимо фотографий в шкатулке обнаружился дедов паспорт, свидетельство о рождении, запонки и странноватого вида кулон. Документы и запонки меня мало волновали, а вот кулон привлек внимание. Не то чтобы я была ценителем украшений, но время от времени любила побаловать себя приятными покупками. Хотя, подобные ляпы ювелиров всегда обходила стороной. Все, что гордо именовалось «винтажным», мне казалось банальным хламом, за который почему-то заламывают баснословные цены. Тот кулон, который я сейчас держала в руках, как раз относился к такому разряду вещиц. Бледно-зеленый камень, по форме напоминающий кривую каплю, был обрамлен поцарапанной оправой и болтался на медной цепочке. Уж не знаю, как там любители антиквариата, но я подобное в жизни не надену! Единственное, что меня привлекло – форма кулона казалось мне смутно знакомой, но я никак не могла вспомнить, где могла видеть ее раньше.
Внезапно в столовую, принюхиваясь, вошел Тиш. Не обратив на меня никакого внимания, его величество важной походкой прошествовало на кухню, высоко подняв все три хвоста. Видно, запах печенья учуял. Прямо не енот, а собака-ищейка!
Следом за ним в комнате нарисовался Влас. В отличие от Тиша, этот соизволил со мной заговорить. Мало того, он даже торжественно вручил мне болотного окраса жижу, гордо назвав ее отваром от аллергии.
–И мне нужно вот это выпить? – я с отвращением покосилась на отвар, издающий жуткую вонь.
–Нет, можешь просто посмотреть! – поддел меня Влас. – Впрочем, если ты хочешь всю жизнь хлюпать носом от малейшей пылинки…
Договорить он не успел. Закрыв нос двумя пальцами, я залпом осушила пузырек. Горло тут же обожгло, во рту появился отвратный привкус, и возникло ощущение, что я разом съела горсть красного перца со вкусом тухлой рыбы.
–Вкусно? – белобрысый издевательски улыбнулся.
Дыхание перехватило, и я не смогла вымолвить ни слова, только пригвоздила его к полу убийственным взглядом.
–Да ты не волнуйся, – смилостивился Влас. – Через минуту будет не так мерзко. Зато навсегда забудешь об аллергии! Разве оно того не стоит?
Стоит. Ох, как стоит! Мысль о том, что моя злосчастная болезнь пройдет, помогла пережить минуту мучений.
–О! А это что у тебя? – внезапно Влас схватил лежащую на диване шкатулку и извлек из нее кулон. – Откуда?
–От верблюда, – выдохнула я, утирая выступившие от зелья слезы.
–Я же серьезно спрашиваю!
Я поморщилась. До чего же он все-таки доставучий.
–Был среди дедовых вещей.
–Странно, – пробормотал Влас, не глядя на меня. – Никогда у него этого кулона не видел.
Я фыркнула:
–Ну естественно! Неужели ты думаешь, что мужчина, пусть даже пенсионного возраста, в здравом уме наденет такую побрякушку? Может, она просто была дорога ему как память.
–Это малахит, – отрезал Влас. – Такой камень просто так не хранят. Это признак Благого Двора, а заодно и амулет от неблагих.
Хм…Благой двор? Где-то я уже о нем слышала. Кажется, Тиш как-то упоминал это название.