–Она самая. А вы знали моего деда?
–Конечно. Сама видишь, деревенька у нас небольшая, все друг друга знают. Дедушка твой славный человек был, правда, чудной немного. Все больше у себя в домике сидел, к людям редко выходил. Только если хворал кто. Он же врачом был, вот и помогал кому чем мог, даже денег не брал, жил на одну пенсию.
Услышав ее последние слова, мне вдруг стало стыдно за то, что я никогда его не навещала. Ладно бабушка после развода знать его не хотела, ладно родители – они с дедом еще давно переругались. Но кто мешал мне, внучке, навестить одинокого родственника, прозябающего в этой глухомани?
–Ты не расстраивайся, Афанасий Петрович своих родных давно простил, – угадала мои мысли женщина. – Он говорил, что сам выбрал такую жизнь. А еще про тебя рассказывал, даже твою детскую фотографию у себя хранил.
Я нервно покусала губу, стараясь совсем не раскиснуть. Кто бы мог подумать, что поездка окажется для меня такой сентиментальной? Нет, ни в коем случае нельзя давать волю слезам! Раньше надо было думать, когда дед живой был, а сейчас уже ничего не изменишь.
–Меня, кстати, Глафирой Григорьевной звать, – запоздало представилась моя новая знакомая. – Мы с мужем в девятом доме живем, ты заходи в гости, как у себя обустроишься.
–Обязательно зайду, – пообещала я. – И зовите меня Мила.
С детства не люблю свое имя и по возможности стараюсь представляться сокращенным. Уж сколько за свою жизнь я наслышалась знаменитого «Людк, а Людк?» и не сосчитать. А теперь, учитывая мой переезд, продолжение «тьфу, деревня!» будет как нельзя кстати.
Так что лучше сразу всем соседям дать понять, что ко мне нужно обращаться Мила и никак иначе. После года «Людмилы Андреевны» полное имя набило такую оскомину, что и словами не передать.
Благодаря подсказке Глафиры Григорьевны дом я отыскала довольно быстро. А как увидела свое наследство, так моментально оживилась и повеселела.
Ну, дедуля! Удивил, так удивил! Видя накренившиеся и почерневшие от времени халупы, я и не надеялась, что мне в подарок достанется такое чудо!
Предо мной возвышался аккуратненький двухэтажный домик из светлого дерева, под крышей которого виднелось кругленькое оконце чердака. К дому была пристроена небольшая веранда с примыкающим к ней крыльцом. Лесенку, ведущую на крыльцо, обрамляли деревянные перила с простенькой, но симпатичной резьбой. Территорию окружал плетеный забор, увитый каким-то цветущим растением, напоминающим плющ. Этот же самый зеленый плющ обвивал лицевую стену дома, поднимаясь от земли до самого чердака.
Стоп! Какой еще плющ? С какого перепуга он зеленый?! Сейчас же зима!
Я взирала на сие чудо природы такими же ошарашенными глазами, какими на меня смотрело рыжее дите некоторое время назад. А впрочем, ну его, этот плющ! Зеленый и зеленый. Кто знает, может это сорт какой-то особый и морозоустойчивый?
Решив больше не стоять на холоде, думая о всякой ерунде, я отворила плетеную калитку и вошла во двор. Здесь лежал девственно-белый снег, на котором я, подходя к дому, оставила первые следы.
Так, чего там дед писал? Ключи надо искать слева от крыльца, в горшке из-под цветов. Ага, крыльцо есть, уже хорошо. Осталось найти горшок. Его я обнаружила спустя минут десять отчаянных поисков. Горшок так завалило снегом, что с первого взгляда он казался огромным сугробом.
Когда заветные ключи оказались у меня в руках, я отперла тяжеленный амбарный замок и вошла в маленькую верандочку. Здесь стоял приятный хвойный запах, идущий от деревянного сруба, из которого был сложен дом. Еще пахло какими-то травами, из-за чего я тут же чихнула. До чего все-таки плохо быть аллергиком! Чуть что – сразу слезы, чесотка и хлюпающий распухший нос.
Дверь, ведущая из веранды в дом, помимо замка запиралась еще и на засов, с которым мне пришлось знатно повозиться. Его заклинило, и я никак не могла попасть внутрь. Когда пальцы совсем окоченели от холода и бесполезных попыток, высшие силы все-таки сжалились, и засов поддался неожиданно легко.
Входя внутрь, я уже приготовилась к тому, что в доме будет так же холодно, как и снаружи, но, вопреки ожиданиям, здесь оказалось на удивление тепло. Пристроив верхнюю одежду в прихожей и побросав тут же дорожные сумки, я принялась осматривать дом.
Из прихожей вели три двери и лестница на второй этаж. За первой дверью оказалась столовая, по совместительству являющаяся еще и гостиной. Здесь стоял массивный деревянный стол с тремя парами дубовых стульев, книжный шкаф во всю стену и диван. На окнах висели клетчатые шторы, а на полу был постелен мягкий ворсистый ковер. К столовой примыкала довольно просторная кухня, на которой обнаружилась самая настоящая печь, холодильник, газовая плита и даже умывальник.