В течение нескольких дней мы просмотрели все три долгие части, и теперь Арвен иногда напевает песню из первого фильма себе под нос, и мне кажется, что она поет про себя.
«Пусть вечерняя звезда взойдёт над тобой,
Может быть, при свете дня ты будешь другой,
Но сейчас твой дом далёк, и твой путь так одинок
И опять приходит тьма,
Но верь, и ты пройдёшь свой путь,
Но не вечно правит тьма
Надежда вновь жива с тобой»
Родители о ее существовании и не подозревают, только мама замечает, что я стала сильно мягкая, меньше дерусь со Сьюзен и безобразничаю, и она постоянно говорит об этом.
- А где же новые ссадины, Джой? Ты наконец-то становишься леди? - смеется мама по вечерам, когда приходит после работы.
Третий секрет я узнала сама, когда миссис Робинсон нажаловалась маме, что я слишком много бездельничаю, и мама выдала мне программу на лето: список книг, чтобы прочитать, и рабочие тетради, чтобы тренировать правописание. В надежде схитрить я прошу Арвен выполнить задания за меня и тогда же узнаю, что она не умеет писать, даже не знает, как правильно держать ручку. Поэтому теперь она учится вместе со мной, хотя учитель из меня плохой, слишком нетерпеливый, да и объяснять у меня получается не очень хорошо. Делать упражнения из тетради я терпеть не могу, но с удовольствием слушаю, как Арвен читает мне книги из списка. Я скрытно плачу по Лесли, стоически дослушивая до конца «Мост в Терабитию», с покрасневшим носом и опухшими от слез глазами, и злюсь на Сьюзен Певенси, когда она перестает верить в Нарнию.
Моя Сьюзен тоже теперь не так часто посещает домик на дереве. Такое чувство, будто она свыклась с присутствием Арвен, и ей больше не интересно. Тоже самое было с нашим котенком Моррисом, когда он подрос, и очень скоро она перестала с ним играть. Теперь мы снова враждуем и можем даже подраться. Короткий период, в который благодаря Арвен мы очень сблизились, подошел к концу, и папа снова вздыхает, а мама повышает голос.
Теперь я одна краду для Арвен еду, а Сьюзен не всегда с охотой провожает ее в ванную, как будто ей в тягость. Конечно, она все равно посещает домик на дереве, но с Арвен далеко не так близка, как я.
Именно поэтому и четвертый секрет узнаем не мы вместе, а только одна я. Иногда, особенно, после того как плачет, Арвен говорит про злого эльфа. Совсем немного, о том, что он грубый и никогда не говорит тихим голосом, только кричит и даже рычит порой, о том, что он сильный, как тот же медведь. Когда я остаюсь одна, ночью в своей кровати, то понимаю, что боюсь его. Точнее, боюсь за Арвен, ведь мне эльф ничего не сделает, а на нее сильно зол и без конца ищет. Арвен в этом уверена.
Сегодня она вдруг привлекает меня к себе и тихо шепчет:
- Ты ведь умеешь хранить секреты, птичка? - так она ласково называет меня с самого первого дня, и это прозвище дороже мне, чем собственное имя.
Сьюзен с нами нет, и я понимаю, что Арвен хочет поведать мне что-то важное.
Я киваю, а потом быстро тараторю:
- Клянусь любовью Арагорна и Арвен!
Арвен улыбается сквозь слезы, а потом шепчет мне прямо в ухо:
- Я убила эльфа. Убила его, и поэтому мне удалось сбежать...
Она замолкает, плотно закрывает глаза, утыкается лбом в мои волосы.
Наверное, это плохо, но вместо ужаса или удивления, я чувствую радость. Крепко обнимаю ее и приникаю к самой груди.
- Ты молодец! - шепчу я, радуясь, что теперь Арвен в безопасности.
Она делает глубокий вдох, и тут же ее грудь сотрясается в рыданиях. Но сквозь слезы она шепчет:
- Спасибо, спасибо, птичка...
И я понимаю, что ей лучше.
Мы сидим так какое-то время, не отстраняясь, словно обе боимся отпустить друг друга. Я глажу ее волосы цвета меда и вдыхаю ее запах. Она пахнет миндальным гелем для душа, как мама... Но гораздо ближе, здесь и сейчас, а не на работе с утра до вечера.
Однако после Арвен развеивает мою радость:
- Теперь весь эльфийский народ идет за мной, чтобы наказать... – шепчет она. - Понимаешь, птичка? Такое не прощают...
Мне становится холодно. И уже не радостно. Я поднимаю глаза и грустно смотрю на нее. Я привыкла, что Арвен большую часть времени проводит здесь и каждый раз боится выходить наружу, но я не думаю, что так должно продолжаться всегда. В глубине души я надеюсь, что рано или поздно, она будет ходить везде где ей вздумается и ничего не бояться...
- Как долго они будут искать? – тихо спрашиваю я.
- Может быть... всю свою жизнь, - выдыхает Арвен, и в ее глазах снова стоят слезы. И хоть в ее голосе я слышу сомнение, я смотрю и понимаю, что она никогда не осмелится выбраться отсюда.