Только завалился на кровать, как истошно заорал мобильник.
Номер был незнакомым. Клиент, наверное.
- Меня нет дома, - буркнул Ильяс и накрылся подушкой.
Телефон замолк, подумал десяток секунд и заорал снова. Еще истошнее.
- Черт бы вас побрал... - Дотянулся до телефона, спихнув с кровати уже успевшего свернуться клубком под теплым хозяйстким боком Тигра. - Слушаю!
- Илюха, ты мне нужен! - голос был хриплый и запыхавшийся, к тому же в трубке изрядно трещало, так что Ильяс не сразу признал Вовчика. - Срочно! Тут такой... - дальше последовала матерная тирада, треск и тяжелый шмяк.
- Тут это где? - Ильяс вскочил, не обращая внимания на оскобленного в лучших чувствах кота, и принялся влезать в джинсы.
- Да на стройке! Около Ярославки, семнадцатый проектируемый проезд. Люха, если не вытащишь меня отсюда, кирдык!
- Как тебя найти, толком говори!
Черт, где кроссовки?! Куртка, ключи - бегом!
Пока Вовчик объяснял, Ильяс успел вылететь за дверь и скатиться по лестнице, чуть не сбив с ног соседку. Зато Вовчик объяснить до конца не успел, около него снова что-то загрохотало - и связь прервалась.
Уже оседлав мотоцикл, Ильяс перезвонил.
- Абонент временно недосту...
- Идиот, куда тебя опять!.. - начал Ильяс и осекся.
А что это он, собственно, подорвался как на пожар? Конечно, Вовчик - безбашенный придурок, способен влипнуть на ровном месте, но не факт, что это он звонил. Номер незнакомый, вместо половины слов - треск, так что голоса толком не узнать, и вообще, мало ли шутников?
Минута ничего не решит, а искать Вовчика на стройке, если он дрыхнет дома на диване - несусветная глупость.
Набрал Вовчиков номер.
- Абонент временно...
Домашний тоже не отвечал.
Можно было бы позвонить Вовчиковой последней девице, вдруг завис у нее - но черт знает, с кем он сейчас крутит шашни, не обзванивать же десяток моделек! Может, с Вовчика там уже шкуру снимают, должен же был когда-нибудь этот нахал не успеть вовремя смыться!
Мысленно пообещав, если это розыгрыш - убить на месте шутника, Ильяс рванул со двора.
И только выехав на Ярославку, обратил внимание на мигающую красную лампочку: бензин на нуле. И кто тут придурок? Пришлось заворачивать на ближайшую бензоколонку и стоять в очередюке.
Зато сообразил, что не знает, насколько затянется приключение с Вовчиком, а Лильку-то он не предупредил, что может задержаться. Надо позвонить.
Лилька не отвечала. То ли звук выключила, то ли в метро ехала. А может, уже у Настасьи?
- Не у меня, но скоро будет! - бодро отрапортовала примадонна и спросила, изволила ли Лильбатьковна посетить выставку имени нее? Нет? Ладно, так уж и быть, сводит ее сама и грудью закроет трусишку от тусни. И предупредит, что Ильяса черти куда-то унесли, когда вернут - никто не знает.
Посреди разговора к нему подскочил заправщик, мелкорослый мужичонка с лицом записного неудачника, забормотал про какого-то великого злодея Шпильмана и принялся совать под нос книжку в яркой обложке. Ильяс от него отмахнулся:
- Не мешайте!
Протрепавшись с примадонной минут несколько, пока ждал и заправлялся, Ильяс несколько успокоился, перестал представлять себе Вовчиков труп и вспомнил, что так и не посмотрел на карте, где этот чертов проектируемый проезд номер семнадцать. Понадеялся на навигатор, и зря. Собрался было открыть карту, но заправщик снова дернул за рукав.
- Я вас узнал, и брелок у вас тот же! Помните, весной? А? Вы тогда тоже на мотоцикле, с синеволосой такой! А я написал, да! Вот!
Ильяс нахмурился, попробовал отнять рукав, но мужичонка вцепился клещом.
- Какой к черту вот?
- Книга! Тираж в пятьдесят тыщ! - гордо, с придыханием, ответил заправщик. - Про вас! С автографом! Я вам посвящение написал, только не знаю, как вас зовут.
- Ильяс Блок, - ответил Ильяс.
- Иль-яс Блок... - повторил мужичонка, выводя на форзаце каракули. Потом сунул ему свежеподписанную книгу: - Берите же! Ильяс Блок, здорово! Такое имя... - Глаза у мужичка загорелись, он потянул из кармана форменной желтой жилетки засаленную общую тетрадь. - Такой роман будет...
Сунув книгу в сумку, надо будет Лильке показать, пусть тоже посмеется, Ильяс газанул с места.
Книга - это круто, но Вовчик важнее!
Семнадцатый проезд он нашел. Сначала на карте, а потом, после блужданий по закоулкам, и настоящий. Стройка там тоже была. Весь этот гребаный проезд и был стройкой, пустой и заброшенной. Какого черта тут мог забыть Вовчик, если только не вздумал снимать индустриальный постапокалипсис, Ильяс не понимал в упор! И не собирался ломать мотоцикл о разбросанную по будущей проезжей части арматуру, бетонные обломки и какой-то неопределимый мусор. Потому он осторожно проехал по обочине, там, где можно было проехать, оглядел недостроенное здание, пару раз позвал Вовчика...
Разумеется, без толку, только распугал ворон и поднял стаю бродячих собак.
Ну, Вовчик! Опять все перепутал! Ему что Кутузовский проспект, что Измайловский парк - один хрен. Наверяка сейчас заплутал где-нибудь в Бирюлево!
Ильяс схватился за телефон.
- Где тебя носит? - выпалил в трубку, едва услышав звук соединения.
- А, Илюха! - радостно заорал Вовчик, разумеется, безо всякого хрипа и треска. - Это тебя носит, а мы работаем! Петергоф, фестиваль, девочки, зашибись!
Не дослушав, Ильяс выругался. Петергоф, значит. И шутники. Найду - убью!
- Ты чего злой такой, Илюха? - сбавил тон Вовчик. - Случилось что?
В коротких и емких выражениях Ильяс поведал о шутниках и стройке, где кроме собак никого, даже бомжей.
- Ну ты даешь... - Вовчик восхищенно присвистнул. - Приеду - с меня вискарь! Два вискаря!
- Новое колесо с тебя. Арматура, мать ее. Иди уже, работай свой зашибенный Петергоф.
- А ты приезжай, Илюха! Бери Русалочку, и давай, сделаем из нее Наташу Ростову или эту, Анну Каренину.
- Мы подумаем, - хмыкнул Ильяс и отключился.
Русалочку ему! Обойдется.
И надо выбираться из этих бетонных дебрей, пока собаки не сожрали. Что-то у них вид больно голодный.
Выбираться пришлось через шиномонтаж. То есть сначала через шиномонтаж, а потом - через выставку. Позвонил администратор, потребовал, чтобы Ильяс немедленно явился облизывать каких-то английских партнеров господина Элина. Ильяс послал бы администратора вместе с англичанами, но Настасья обещалась сегодня привести Лильку на выставку, вот, значит, оттуда ее и заберет.
На выставке ни Лильки, ни Настасьи он не нашел, и мобильники у обеих не отвечали.
Передумали? Остались дома? Потерялись?!
Поймав себя на том, что уже пробирается к выходу, забыв на хер про англичан, Ильяс заставил себя остановиться.
Выдохнуть.
Подумать.
Ну, нет их сейчас - так могли уже уйти. Или еще не дойти. И телефоны отключили, чтобы спокойно потрепаться, девочкам надо иногда поговорить о своем, о девичьем.
Все нормально.
Все отлично!
Это "все отлично" Ильяс повторял про себя все два часа, что его мурыжили англичане, наобещавшие с три короба, но так ничего внятного и не сказавшие, и когда к нему привязалась очередная настырная журналистка:
- Будете ли вы снимать вашу модель для мужских журналов?
- Не буду, недостойны, - по-крокодильски улыбнулся Ильяс, со всеми прочими вопросами послал ее к пресс-секретарю господина Элина и сбежал.
Нечего терять время с акулами пера, когда дома ждет Лилька, в "Седьмом небе" - заказанный столик, а в шкатулке - его обручальное кольцо. Домой, скорее домой!
Едва забежал в подъезд, стряхивая воду с волос, - к вечеру небо затянуло и пошел мелкий дождь, а шлем он в спешке забыл, - из своего окошка высунулся консьерж.