— О, я и так знаю достаточно много, — улыбнулся Дэрил. — Вы нашли фэйри, экспериментировали с ними, получив в результате свой «эликсир вечной молодости». Поздравляю. Вы действительно гений, — в его голосе мелькнули нотки усмешки. — Подробности не так важны. Единственное, чего я не понимаю, так это зачем вам люди с синдромом Кауэра.
По лицу Холдена пробежала легкая тень. Дэрил мысленно усмехнулся. Правильно, что может заставить настоящего изобретателя с пеной у рта рассказывать о своем творении лучше, чем какой — то невежда, который сообщает, что «и так все понял, а подробности не важны»?.
— Ни черта вы не знаете, детектив, — рявкнул Холден, бросая стакан на стол, отчего часть напитка выплеснулась, залив какие — то бумаги. Впрочем, его голос тут же приобрел преждние превосходительственные нотки: — Впрочем, это не ваша вина. Просто вы изначально пошли не в том направлении. Поэтому и не можете понять.
Он помолчал, отодвинул стул, усаживаясь за стол, и бросил насмешливый взгляд на Ио:
— Нет никаких фэйри. Я их создал.
Глава 15
— Проект «Вечность» был создан мной и Максимилианом Кауэром почти сорок лет назад, сразу после того, как мои реакторы начали приносить прибыль, — неторопливо вещал Холден, уже придя в себя после вспышки эмоций. Он откинулся в кресле, лениво рассматривая своего собеседника, покачивая в руке бокал с джином. — Тогда я еще возлагал огромные надежды на технический прогресс. Первые наши попытки были связаны исключительно с кибернетическими усовершенствованиями.
— И откуда у вас такая страсть к красивым названиям? — хмыкнул Дэрил, тоже присаживаясь в стул стоящий рядом с письменным столом, и принесенным, видимо, специально для посетителя.
— Не у меня, — меланхолично отозвался Холден. Пояснять, кто именно давал подобные названия проектам он не стал, вновь вернувшись к воспоминаниям. — На самом деле исследования начинались еще под патронажем военных, в рамках программы создания суперсолдата. Тогда у меня еще не было того… влияния, что есть сейчас, поэтому приходилось подыгрывать воякам, чтобы получить доступ к их разработкам. Надо ли говорить, что у них ничего не получилось? Но Кауэр выбрал шесть самых перспективных направлений для дальнейшего развития.
— Одним из них был «Марс», как я полагаю? — без особого интереса спросил Дэрил, роясь во внутреннем кармане, в поисках портсигара.
— Да, — кивнул Сайрус. — А также «Юпитер», «Уран», «Нептун», «Меркурий» и «Венера».
— Просто из праздного любопытства — в честь планет или римского пантеона?
— Скорее второе. Но, это не так важно — планеты — то тоже были названы в честь богов. Вам ли не знать.
Ио лишь рассеяно кивнул, выудив, наконец, сигарету, теперь щелкая зажигалкой. Холден посмотрел на него исподлобья и пододвинул пепельницу к противоположному краю стола.
— Не стесняйтесь.
— Никогда, — кивнул альбинос. Прикурив от пляшущего огонька, он выдохнул в сторону клуб дыма и вновь перевел взгляд на Холдена. — Так когда в вашей истории появятся эльфы?
— Они не эльфы, — раздраженно откликнулся парень, вскакивая со своего места. — Во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в это определение.
Дэрил скептически хмыкнул. Оказывается, есть другие смыслы?
— В общем, идея использовать модификации оказалась провальной, — внезапно переключился на прежнюю тему Холден. — Пара проектов оказалась более — менее заслуживающей внимания, и возможно Макс смог бы продолжить их дальнейшее развитие… Но по иронии судьбы, разработав нейроинтерфейс, оказался неспособным использовать его. Но я должен быть вечно благодарен ему — нейросеть позволила мне использовать биорегенераторы и протянуть еще какое — то время. Жаль только, что нейроинтерфейс имеет свой предел. Даже мощности одного биорегенератора не могут быть использованы полностью, что уж говорить о больших количествах, как, например, у «Марса»…
— А почему вы не повторили эксперимент с киборгом? — поинтересовался Ио. — Мне он показался вполне успешным.
— И вырезать себе часть мозга? — раздраженным тоном бросил парень. — Шансы на успешную операцию ничтожно малы. Мы пытались поставить подобный метод на поток, но никто из других подопытных не выжил — организм не принял модификации. Этот Каин, как он себя предпочитает называть, оказался настоящим уникумом. Сумел адаптироваться к каждому импланту, к которому мы его подключали. Впрочем, быть может, все дело в первоначальных повреждениях мозга, кто знает…
Сайрус вновь подошел к окну, рассматривая окрестности. Дэрил вообще заметил, что поведение Холдена было каким — то странным. Дерганые нервные движения, постоянные перескакивания с темы на тему, постоянные вспышки эмоций, которые затухали так же быстро, как и появлялись. Этот парень совершенно не напоминал поведением того властного старика, которого помнил Дэрил. Но что тут сказать — бытие формирует сознание — быть может, психика Холдена слегка исказилась от внезапного омоложения? Как знать.
— Так или иначе, по ряду причин я осознал, что технологический путь не поможет мне достичь желаемого результата, — отвлек альбиноса от размышлений голос Сайруса. Он отошел от окна, погруженный в свои мысли, вновь возвращаясь к столу, и открыл один из ящиков. Дэрилу не было видно, что он там искал, так что оставалось терпеливо ждать. — Но, вопреки теории, мои исследования начались не с обнаружения нового вида, а с дневника одного ученого, который попал ко мне в руки.
На стол лег пухлый блокнотик с обложкой из черной кожи. Холден уставился на него так, будто увидел впервые в жизни, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.
— Честно говоря, — медленно продолжил Холден. — Я воспринял это как шутку. Дневник попал мне в руки за несколько лет до того как мы с Максом потерпели неудачу с первым поколением, и тогда мы только посмеялись над ним…
Дэрила больше заинтересовали случайно брошенные слова про «первое поколение», чем дневник, о содержании которого он уже догадывался. Детектив вообще не надеялся на такой подробный рассказ и сейчас больше недоумевал, чего это Холден так разговорился — причем говорил он скорее сам с собой, чем с визитером. И поэтому Дэрил не решался задавать дополнительные вопросы, чтобы не вернуть Сайруса в реальность.
— Но когда с имплантами дело не выгорело, я вернулся к нему. Это больше походило на отчаянную попытку ухватиться за соломинку, чем на научное исследование… Но представьте мое удивление, когда среди бесконечных размышлений о природе жизни и смерти я увидел записи о вполне реальных исследованиях.
Холден неожиданно толкнул книжечку в сторону Дэрила. Детектив осторожно взял блокнот в руки, опасаясь, что ветхая вещица просто рассыплется в прах и повернул к окну, рассматривая. На черной обложке были выдавлены едва заметные буквы «В. Ф.», но какие — либо другие пояснения отсутствовали. Аккуратно положив книжицу на стол, Ио начал бережно перелистывать страницы, одновременно вслушиваясь в речь Холдена, который заложив руки за спину, начал ходить вдоль стола:
— Несколько лет у меня ушло только на изучение нужного материала. Я, знаете ли, физик, а не биолог. Но хорошая мотивация творит чудеса. В конечном итоге я полностью воссоздал формулу… Да, тут необходимо пояснение — вопреки распространенному мнению, то… создание… было оживлено не ударом молнии. Точнее, электричество тоже было, но только для того, чтобы вновь запустить сердце. Главный эффект был достигнут благодаря некому составу… В дневнике он упорно именуется алхимическим. Впрочем, то, что в то время называлось колдовством, сейчас называется наукой.
Холден сделал паузу, одним глотком осушив стакан, оглянувшись на Дэрила, внимательно изучавшего записи. Сам Ио был несколько удивлен — дневник оказался не совсем тем, что он ожидал.
— Впрочем, он действительно был гениальным ученым, — будто между прочим, заметил Холден. — Четверть тысячелетия назад, без необходимого оборудования он сотворил то, что не под силам было до сих пор повторить всей нашей науке. Он использовал тело расстрелянного преступника, заменив ему поврежденные органы. Разумеется, он не выкапывал тело на кладбище — операция проводилась сразу после смерти, да еще и температура тела была сразу понижена до минимальной, чтобы как можно лучше сохранить ткани мозга. В таких условиях современная медицина даже могла бы его спасти и без использования всяких чудес.