— Ты хочешь пожить у меня? Как это мило с твоей стороны.
— Это вынужденная мера.
Вивьен улыбнулся снисходительно:
— Конечно, господин полицейский. Комментарий к Лоа *Лоа — в религии вуду невидимые духи, осуществляющие посредничество между Богом и человеком, но при этом являются не божествами, а в большей степени аналогом христианских святых. Наделены огромной силой и почти неограниченными возможностями. Лоа играют важную роль в ритуалах вуду и часто связаны с таким понятием, как одержимость. **Оплот культа — бенинский район Уида. На ежедневное жертвоприношение к Храму питонов стекаются десятки людей. Под бой барабанов нарядно одетые мужчины и женщины танцуют вокруг корзин с просом, алкоголем и зарезанной курицей. Внутри храма в яме копошатся полсотни змей, а верующие замаливают грехи на церемонии очищения.
Луна-парк
Новость о том, что хозяин перебирается к Моро на неопределенное время, Гретхен восприняла с воодушевлением неслыханного масштаба — за полчаса с небольшим выгладила его лучшие, по ее мнению, рубашки и сложила их в чемодан вместе с другими вещами, собрала бритвенные принадлежности и средства гигиены, начистила ботинки и упаковала в чехол верхнюю одежду.
— Гретхен, — сказал Арман, стоя в дверях ванной и стирая с щек остатки пены для бритья. — Я же не на год к нему переезжаю, к чему столько суеты?
— Вы должны выглядеть хорошо вне зависимости от времени и обстоятельств, — патетично произнесла та, напомнив ему знакомую гувернантку из прошлого века. — Никому не нравятся мужчины, которые не следят за собой. Ваш парфюм я упаковала в боковое отделение.
— Гретхен, — повторил Арман. — Это не свидание. Я выполняю задание от руководства, которое…
— Сами и придумали, я уверена. Вы мне передали часть себя вместе с кровью, когда вернули к жизни, не забывайте. Я представляю образ вашего мышления и на месте куколки Моро очень постаралась бы, чтобы соблазнить вас.
— Ему быстро надоест.
— Могу с этим поспорить, но не собираюсь тратить ваше время. Будете приходить на ужин?
— Обойдусь ресторанной пищей. В прошлый раз оказалось неплохо. Дома я не стану пока появляться, можешь притащить своего Дени.
— Вы запомнили, как его зовут? — улыбнулась Гретхен, застегивая чемодан.
— Ты же мне каждый день про него только и рассказываешь.
Перед тем как поехать к Вивьену, Арман заглянул в отдел. Шеф, перекатывая в руке уже нефритовые шарики, развернул экран монитора и ткнул ручкой в скриншот видео.
— Это человек, который появлялся у особняка Моро в день убийства.
— Не разобрать ничего, — произнес Арман. — В плаще с капюшоном, даже профиля не видно. Это нам ничем не поможет.
Шеф меланхолично вздохнул, стукнул шариками и сказал, что разбирать ничего и не надо, если в департаменте трудятся не только люди.
— Надеюсь на твои способности и проницательность, Вуд, — добавил он в спину выходящему из кабинета Арману.
В его случае Арман был спасением от себя самого, от угнетающих размышлений и тоски по родным. Пока господин полицейский находился рядом, окружающая действительность, где Вивьен остался один и в неизвестности, не так давила, и с ней можно было бороться.
В пентхаусе он первым делом открыл дверь в мастерскую, где все осталось на своих местах со времен его обучения: мольберты, загрунтованные холсты разных размеров, выстроившиеся у стены, ящики, банки с кистями, сваленные в деревянную коробку пастельные мелки и уголь. Окно, как и во всех комнатах, кроме ванной, было панорамным, его можно было закрывать сплошной шторой, но этого никогда не делали. Даже когда между небоскребов бродили существа, забредающие из других миров, — жуткие с виду, но состоящие из другого вида материи, не способные взаимодействовать с человеческим. Пару раз Вивьен чувствовал, что на него смотрят, раньше, чем на пол ложилась тень, оборачивался и утыкался взглядом в зрачок огромного глаза без века и ресниц. Некто пялился на него с детским любопытством, шевеля зрачком, иногда двумя или тремя, затем шел дальше, высматривать человечков — видимо, за тем, кто тебя не видит, наблюдать было интереснее. В последнее время, как говорили, их стало больше, то ли где-то истончилась граница между мирами, то ли человеческий мир их привлекал обилием свободной энергии, негатива здесь хватало на поколения таких гостей — жрать и жрать.
Вивьен сдернул с мольберта простынь, изучил незаконченный городской пейзаж и сделал пару мазков тонкой кистью, накладывая блики. На пробу, но увлекся и не заметил, как вибрирует в кармане мобильник. Взглянул на имя на экране и бросил кисть в банку.
— Очень любезно с твоей стороны все же открыть, — проговорил Арман, входя.
— Я тебя ждал еще утром. Постелил тебе в кладовке.
— Я могу спать и стоя, главное, не мешать мне это делать.
Вместо кладовки, само собой, ему досталась одна из спален, где он, вместо того чтобы обустраиваться, принялся заглядывать во все вазы и ощупывать статуэтки китайских божеств на полке с книгами.
— Что ты ищешь? — спросил Вивьен, наблюдая за этим.
— Прослушку. Видеокамеры.
— Думаешь, я хочу записать с тобой хоум-видео?
Арман не обернулся, вытягивая книгу за корешок, но на миг замер, и Вивьен добавил:
— А я хочу.
— Я здесь не за этим.
— На задании, я в курсе. Но в твоем случае это как заказывать в «Макдоналдсе» картошку фри без сырного соуса. Кстати о картошке. Хочешь… Черт, я забыл, что ты на особой диете.
— Мне можно кофе. Только если очень крепкий. Завтра нужно будет наведаться к Муртасу, если успеем, то и к Финну тоже, потому что послезавтра он улетает в Швецию на отдых с женой. На несколько дней всего, но лучше навестить его перед отъездом.
Весь день Арман провозился с осмотром. Вивьен наблюдал за ним некоторое время, пытаясь понять, действительно ли он двигается так размеренно и четко, или ему приходится сдерживаться, чтобы не делать что-то быстрее обычного человека. Так и не понял. Пожелал спокойной ночи и застрял в мастерской надолго, вырисовывая лепестки на вишневой ветке. Потом, очнувшись, отложил палитру, в качестве которой использовалось фарфоровое блюдце, и подошел к окну. Над небоскребом напротив роились крылатые тени — кто-то из своих выгуливал питомцев. Город внизу сегодня не убаюкивал, а только раздражал огнями и лентами трасс.
Ради приличия Вивьен мог уточнить, спит господин полицейский или нет, но делать этого не хотелось, потому он зашел без стука, залез на кровать и устроился на боку рядом с ним, лежащим неподвижно.
— Ты хоть когда-нибудь раздеваешься? — спросил он, подсунув под щеку сложенные ладони.
— Когда моюсь, — произнес Арман. — И утром, когда переодеваюсь.
— А когда занимаешься сексом?
— Не всегда.
— Бедный господин полицейский. Ты, видимо, и забыл, как это, когда лежишь с кем-то в теплой постели совершенно обнаженным. Или когда тебя будят качественным минетом.
— Если ты считаешь, что секс у меня происходит раз в столетие, то спешу тебя проинформировать, что это не так.
Вивьен переместился ближе, закидывая на него ногу и касаясь коленом паха, а носом — плеча.
— Проинформируй меня еще и о том, что тебе больше всего нравится, — произнес он, выжидая, когда Арман начнет заводиться — пока же заводился только Вивьен.
— Я люблю, когда не идет дождь и не задают странных вопросов.
— Во время секса?
Арман вздохнул:
— В принципе.
— Из тебя слова не вытянуть. Это же так просто — рассказывать о своих предпочтениях. Мне, к примеру, нравится, когда прикусывают кожу между лопаток. Еще люблю, когда используют игрушки. Особенно фиксирующие.
— Мне кажется, ты слишком напряжен, чтобы уснуть, — произнес Арман резче, чем обычно, и Вивьен ухмыльнулся ему в плечо. — Дай руки.
Вивьен протянул их, готовый даже к тому, что его прикуют к кровати и уйдут, но Арман вместо этого стал растирать его пальцы до жара, находя какие-то особенно чувствительные места между ними. Против воли на Вивьена внезапно навалилась усталость, и он зевнул с удивлением: