— Давай сделаем это. Мой дом — с тобой, Амон. Пока ты со мной, мне все равно, где мы находимся.
Как он вообще может просить меня об этом? Он больше всех теряет. Если мы останемся здесь и будем сражаться, он сможет достичь величия и, возможно, даже возглавить Виссирийскую империю. Но если мы уйдем, он лишится всей своей истории, всех своих военных достижений и легендарного статуса.
А главное, он позволяет всем думать, что он действительно предатель.
Он одаривает меня блестящей улыбкой.
— Я такой же. Пока мы вместе, все остальное не имеет значения. Мне все равно, если в учебниках истории меня запишут в злодеи, — говорит он, читая мои мысли. — Для них я могу быть предателем, но для тебя я буду мужем.
— Амон д'Артан, — игриво подмигиваю я ему, так как сердце мое учащенно забилось при виде его прокламация8. — Меня не волнует ни слава, ни пророчества, ни власть. Я лишь хочу быть тебе женой, — нежно говорю я ему.
Его рука тянется к моей щеке, и я тихонько мурлычу ему в ответ.
— Мы сделаем это. Мы найдем один из этих порталов и навсегда покинем Аркгор, — решительно заявляю я.
— Но сначала, — говорит он с озорным блеском в глазах. — Прежде чем мы уйдем, я хочу обвенчаться с тобой по нашим виссирианским традициям и по правилам Ривы.
— И как же ты собираешься это сделать?
— Об этом я сам побеспокоюсь, хорошо?
Он наклонился и поцеловал меня в нос, после чего вывел меня из горячих источников и повел в жилые комнаты.
Уложив меня на кровать, он роется в сундуках, отыскивая какую-то ткань, чтобы вытереть влагу с моей кожи. Сначала он вытирает меня, а затем и себя.
Закончив, он надевает простую белую тунику.
— Я сейчас вернусь, — говорит он и тут же исчезает из поля моего зрения.
Я даже не успеваю заметить его возвращения, как в пустой пещере появляется все больше и больше предметов.
Все начинается с красивого деревянного резного алтаря, стола и двух табуретов, множества красок и свечей, комплекта свадебных одежд. Наконец, он ставит на стол свежие продукты и свадебный торт. Закончив, он отходит.
— Это было быстро, — отмечаю я.
Он слегка краснеет.
— Может быть, я уже купил эти вещи, а может быть, и нет, — признается он.
— Значит, ты хорошо подумал, не так ли?
Он кивает.
— Я купил их, как только встретил тебя, — улыбается он, довольный собой.
Я качаю головой, хотя его учтивость не перестает меня удивлять.
— Раз у тебя нет служанки, которая могла бы тебе помочь, ты позволишь мне это сделать?
— Конечно. Ты, наверное, знаешь традиции лучше меня.
— За свою жизнь я побывал на нескольких свадьбах, — усмехается он.
Сначала платье, изысканное белое платье с золотыми нитями, вплетенными в потрясающие узоры. Он помогает мне в него влезть, застегивает пуговицы сзади, а затем усаживает за стол.
Сам он облачается в соответствующий костюм из двух частей: белые льняные брюки высочайшего качества и белая рубаха, переплетенная теми же золотыми узорами.
— На каждом свадебном комплекте вышиты разные узоры. Никогда не бывает двух одинаковых, чтобы каждая пара могла процветать независимо от мира.
— Мне это нравится, — улыбаюсь я. — Брак заключается только между двумя людьми, и он должен быть уникальным для них.
— Теперь следующий шаг, — объявляет он.
Он придвигает к себе второй стул и берет в руки принесенные им краски.
— А это для чего?
— Женщин традиционно расписывают в стиле Юлы, богини брака, а мужчины — в стиле Юла, ее супруга.
Он размазывает красную краску по всему лицу, затем добавляет немного черной на глаза и белой на губы. Он делает себе такой же рисунок, но цвета перевернуты: все лицо черное, глаза белые, а губы красные.
— Ты выглядишь смешно, — хихикаю я. — Но красивый. Мой красивый муж, — пробормотала я, посылая ему воздушный поцелуй.
— Ты тоже выглядишь смешно, — усмехается он, слегка постукивая по моему носу белой краской. — Теперь еще немного.
Испугавшись его прикосновения, я отодвигаюсь, и его палец проводит белую линию по моей щеке. Не желая отступать, я тоже размазываю белую краску по его носу и продолжаю рисовать на его щеке идентичный узор.
— Теперь мы совпадаем, — говорю я забавным тоном.
— Собственный узор, не так ли?
Он улыбается, беря в руки маленькое зеркальце, отводя руку назад, чтобы мы оба могли поместиться в раму.
— Идеально, — шепчу я.
Мы сидим так с минуту, просто наблюдая за своим отражением и за тем, как мы подходим друг другу.
— Когда-нибудь я закажу картину, на которой мы будем изображены вот так, — тихо говорит он.
— Зачем заказывать, если ты можешь сделать это сам? Ты же художник, — говорю я ему.
Он на мгновение замирает.
— Ты так думаешь? Думаешь, я смогу это сделать? — спрашивает он мягким голосом, пронизанным тоской.
Именно в такие моменты я еще больше влюбляюсь в Амона. Когда, несмотря на то, что я знаю о его огромной силе, он показывает мне свои уязвимые места, доверяя мне защищать их так же, как он защищает свои.
— Я знаю, что ты можешь. Я бы доверила только тебе нарисовать мое подобие.
Он кивает сам себе, но в его чертах проясняется спокойная решимость.
Когда мы закончили с подготовкой, настало время церемонии.
Взяв с кровати пару подушек, Амон кладет их перед алтарем, чтобы мы встали на колени.
— Готова?
Он берет меня за руку, помогает сесть и складывает платье под ногами.
Я киваю ему.
На алтаре изображен союз Юлы и Юла и сцена их свадьбы, когда они произносили друг другу вечные клятвы.
Амон занимает место рядом со мной, протягивая мне свечу и оставляет одну для себя.
Мы переплетаем руки, держа свечу в свободной руке.
— Богиня Юла, я представляю тебе свою избранную жену Селу, — первым заговорил Амон. — Она — женщина, которая украла мое сердце, мою голову и все, что я есть. Она моя, как и я ее, — бормочет он, глядя на меня с такой любовью, что я чувствую, как эмоции переполняют мою грудь. — Пожалуйста, благослови наш союз на вечные времена. Благослови меня способностью всегда защищать ее. Пока существует она, буду существовать и я.
Он ставит свечу на алтарь.
Наступает моя очередь, и я робко улыбаюсь.
— Богиня Юла, я представляю тебе своего избранного мужа Амона, — повторяю я за ним. — Он тот самый мужчина, который окончательно и бесповоротно украл мое сердце. Он спас меня из моей одинокой башни и показал мне радости жизни и любви. Но больше всего он научил меня быть сильной. Как становиться сильнее с каждым днем. И это только благодаря ему и для него, — шепчу я, слова предназначены для богини, но мой взгляд обращен к нему.
— Пожалуйста, благослови наш союз на вечные времена. Благослови меня способностью сделать его таким же счастливым, как и он меня, — я сжимаю его руку. — Наши жизни навсегда переплетутся. Пока жив он, буду и я.
Я тоже ставлю свою свечу на алтарь и, следуя его примеру, мы оба поднимаемся.
Все еще держась за руки, мы делаем поклон перед алтарем, затем поворачиваемся и кланяемся друг другу.
— Мы женаты, — удивленно выдыхаю я.
Глаза Амона морщатся в уголках, он смотрит на меня с нескрываемом восхищением, его любовь так очевидна в каждой мимике и каждом жесте.
Вытащив для меня стул, он усаживает меня за стол, а сам садится рядом со мной.
Мы устраиваем небольшой свадебный пир, разговаривая обо всем на свете. Неважно, что это не пышная свадьба, неважно, что нет гостей. Главное, что мы вместе.
— Ты испугалась моей формы Ривы? — тихо спрашивает он, нарезая для меня кусок стейка.
Я качаю головой.
— С чего бы? Это часть тебя. Часть, которая была готова убить целую армию ради меня.
Его губы подрагивают.
— Это был мой первый раз, когда я полностью обратился, — признается он. — Я до сих пор не знаю, как это произошло, но это был первый раз, когда я не сдерживался.
— Откуда ты так много знаешь о Рива, если они почти вымерли?
Меланхоличная улыбка тянется к его губам.
— Однажды я встретил одного. Несколько сотен лет назад я отправился в экспедицию с армией. Весь мой полк был убит, и я заблудился в лесу. Случайно я наткнулся на одного из них, и мы вступили в схватку. Когда он увидел, что мои глаза изменили цвет, он понял, что я частично Рива, и пригласил меня к себе домой, где научил меня многому из того, что я знаю о них, — с нежностью вспоминает он. — Поскольку я не полнокровный, моя форма Рива не постоянна. Но тот мужчина сказал мне, что, как только я активирую ее, она станет импульсом к тому, чтобы делать это снова. С каждым разом все сильнее и сильнее, пока я не обрету над ним полный контроль, — рассказывает он и рассказывает, чему еще научил его встреченный им Рива.
— Я пытался вернуться несколько лет спустя, но его дом был разрушен. Из-за своей чудовищной формы Ривы не были приняты в обществе, поэтому я предполагаю, что некоторые жители деревни узнали о нем и попытались изгнать его. Или еще хуже, — его лицо исказилось от ужаса.