Наши рисунки на лицах уже стерты, либо на наших телах, либо на простынях. Мы оба представляем собой беспорядочное целое из спутанных конечностей и потных тел. Но мы едины.
Сейчас, в этот момент, мы едины.
Чем больше он трахает меня — чем сильнее он вколачивается в меня в этом своем диком ритме — тем сильнее взлетает мое наслаждение, мои стенки крепко сжимают его. Кольцо на конце его члена задевает чувствительную точку глубоко внутри меня, заставляя меня хныкать при каждом его толчке.
— Черт, Села. Я не могу сдерживаться, — прохрипел он, поднимая голову. — Приходится… кусать тебя.
Мои глаза расширяются в замешательстве.
Кусать?
Но я не успеваю озвучить свой вопрос, как чувствую, что его рот раскрывается на моей шее, острые зубы впиваются в плоть и тянут кровь.
Он жадно всасывает мою плоть, и укол боли только усиливает наслаждение.
Когда он продолжает пить из моей открытой раны, у меня возникает необъяснимое желание сделать то же самое. Почти не контролируя себя, я подношу руки к его шее, расчесываю волосы, а затем осыпаю кожу небрежными поцелуями.
Желание становится все сильнее и сильнее, пока мои собственные зубы не рвут его кожу, и я чувствую сладость его крови, наполняющей мой рот.
В его вкусе есть что-то опьяняющее, и чем больше я его пью, тем сильнее пьянею, голова плывет от непередаваемой эйфории.
Покалывающее сияние охватывает оба наших тела, узы связывают нас вместе. И на какое-то мгновение я слышу его мысли, его сильные эмоции эхом отдаются в моем сознании, смиряя меня с любовью и желанием, которые он испытывает ко мне.
Сейчас, как никогда раньше, мы едины.
Неразрывно связаны.
Мы никогда не расстанемся.
Наслаждение усиливается в десятки раз, когда я обхватываю его ногами за талию, наклоняю бедра, чтобы он мог глубже входить в меня, касаться каждой моей части.
— Моя суженная, — шепчет он, зализывая закрывающуюся рану. — Ты моя суженная, Села. Сейчас и навсегда.
— Да, — соглашаюсь я. — О, Амон, — хнычу я, когда очередная кульминация захватывает меня.
Его руки ложатся на мои бедра и крепко держат меня, пока он входит и выходит из меня в погоне за собственным удовольствием. И как только мои мышцы снова напрягаются, его горячее семя заполняет мои внутренности.
Он выкрикивает мое имя с силой своего освобождения. Рухнув на меня сверху, он перевернул нас на спину, а я легла ему на грудь, наши тела все еще связаны, даже когда он обмяк внутри меня.
— Мы сделали это, Села, — прошептал он, приближая свои губы к моим, дразня мой рот своим языком, пока мы пробовали друг друга на вкус. — Мы связаны. Навсегда.
— Навсегда.
Я удовлетворенно вздыхаю, прижимаясь к нему, и вскоре меня настигает сон.
Позже мы поймем, что наше занятие любовь не только связало нас навечно, но и моя кровь могла исцелять Амона изнутри, не оставляя после себя ни шрама, ни следа.
Наконец-то мне больше не придется беспокоиться о нем, ведь моя сила теперь принадлежала и ему.
Несколько дней спустя,
Перед началом нового путешествия мы позволили себе провести мини-отпуск в постели. Не имея почти никакого имущества, мы просто отправились к первому попавшемуся порталу.
Портал — это просто клубящаяся масса энергии, расположенная на краю обрыва — опасное место.
— Готова, любимая? — спрашивает Амон, сжимая мою руку.
Я киваю.
— Давай сделаем это. Это новый начало, Амон. Наше новое начало, — улыбаюсь я ему.
Взяв меня на руки, Амон целует меня в лоб и делает шаг внутрь портала.
Ослепительный свет окружает нас, но, как и при его телепортации, через секунду мы уже в Аркгоре, а через мгновение — в совершенно другом месте.
— Давай найдем наш новый дом, — говорит он, вглядываясь в горизонт, полный возможностей.
Мы еще не знали, что наше путешествие по этому миру приведет нас как никогда близко к катастрофе. Тем более что мои подозрения относительно маминого заклинания оказались верными.
Элора прокляла меня. Она лишила меня будущего.
Потому что с годами в этом новом мире, на протяжении тысяча лет, мы остаемся бездетными, и с течением времени мы постепенно становимся... безнадежными.
Глава 29
Весна 536 год нашей эры
Равенна, Италия
Я падаю на землю, поле из диких цветов смягчает мое падение, легкий аромат травы, мха и природы заполняет мои ноздри.
— Это просто потрясающе, любимая, — пробормотал Амон, подходя ближе.
С этюдником в руках он окидывает взглядом мою фигуру, мое белое платье, контрастирующее с глубоким пурпуром цветов.
— Ты должен присоединиться ко мне, когда закончишь, — хихикаю я, похлопывая по месту рядом с собой.
— Тогда я должен поторопиться, чтобы быть рядом с тобой, — игриво подмигивает он мне.
Орудуя карандашом с удивительной точностью, он начинает рисовать меня на поле.
Солнце ярко светит в небе, легкий ветерок ласкает мою кожу, пока я лежу и позирую ему.
Это то, что я никогда не устану делать, хотя наш дом переполнен всеми работами Амона, где я являюсь главной героиней.
После переезда в этот мир он стал более серьезно относиться к искусству, постоянно учиться и совершенствоваться, так же как я в медицине и целебными растениями.
Мы с самого начала знали, что не можем позволить себе оставаться в каком-то месте долгое время из-за того, что мы не стареем так, как стареют люди в этом мире. Поэтому мы стали переезжать на новое место каждые несколько десятилетий, возвращаясь на прежнее место только после того, как сменилось несколько поколений.
Для нас это был способ избежать подозрений со стороны местных жителей, а также избежать слежки со стороны Империи.
Мы ошибались, думая, что здесь нас не будут преследовать или что Империя просто позволит нам жить спокойно.
Как мы выяснили, время в двух мирах течет по-разному. Если здесь мы живем уже несколько тысяч лет, то в Аркгоре прошло едва ли несколько десятилетий. Конечно, не настолько, чтобы люди забыли об Амоне.
Более того, его репутация выросла настолько, что в Империи теперь существуют культы, поклоняющиеся ему, и все потому, что они верят, что он все еще жив и когда-нибудь вернется, чтобы бросить вызов Императору и взять на себя мантию лидера.
Но чем больше люди любят Амона и его наследие, тем сложнее нынешнему императору держать под контролем свои территории. Уже несколько человек подняли восстание, и все большее число людей вынашивают такие же намерения.
Учитывая состояние Империи, им нужно показать Амона мертвым, публично, как они пытались сделать это в первый раз, чтобы подавить любые инакомыслие среди населения.
Моя мать была единственной, кто знал о наследии Амона от Ривы, и она никому об этом не говорила, скорее всего, надеясь на ошеломляющий сюрприз во время казни.
Мы поняли это только тогда, когда впервые столкнулись с Крессом и Финном, бывшими друзьями Амона, которые предали его и были отправлены в этот мир, чтобы выследить его. Они не знали о его наследии, иначе распустили бы этот слух, чтобы подавить сопротивление.
В каком-то смысле это плохо для нас, ведь это означает, что они будут постоянно охотиться за нами, и мы никогда не узнаем ни минуты покоя.
И все же, вопреки всему, мы устроили свою жизнь.
Иногда мы работаем, чтобы занять себя, но стараемся сводить общение с людьми к минимуму.
Мы слишком часто оступались, вступая в отношения с людьми, чтобы понять, что близкие отношения могут привести только к катастрофе. Тем более что в этом мире не так уж много людей, обладающих силой или особыми способностями. Большинство — обычные люди. Но все они жаждут власти так, как мы не встречали даже в Империи.
Когда мы прибыли в этот мир, здесь было несколько сформировавшихся королевств. В то время мы поселились в Египте во времена Старого царства, наслаждаясь культурой и свободой передвижения.
Вначале нам было легко быть самими собой, ведь мы не знали, каковы правила этого мира. Мы продолжали жить как прежде, используя свои силы без разбора. Когда люди замечали наши способности, они считали нас богами, что, в свою очередь, делало нас центральными фигурами их культов.
Поначалу это могло быть забавным. Особенно для Амона, который завел дружбу со многими фараонами и консультировал их по военным вопросам.
Но, как и все другие начинания, это прекратилось, когда Кресс и Финн впервые обнаружили нас, отследив наши энергетические сигнатуры с помощью колдовства.
С тех пор мы стали осторожнее использовать свои способности, чтобы не привлекать к себе внимания и не приглашать Кресса и Финна снова в нашу жизнь.