Я прервалась, почувствовав, как он напрягся.
Это не первый раз, когда он чувствует себя немного неловко из-за этой темы. Когда бы мы ни говорили о негуманоидных видах или о его наследии Ривы, у меня всегда возникало смутное ощущение, что он от меня отгораживается. Да, мы можем поговорить об этом, но это никогда не бывает глубоким, и он обычно отмахивается от своих проблем в пользу легкомысленного подшучивания. И это меня беспокоит. После того случая в Аркгоре я ни разу не видела, чтобы он снова принял свою полную форму Ривы. Иногда он может использовать некоторые дополнительные способности, но он ни разу не пытался измениться снова.
Почему?
Странно, что я никогда не задумывалась об этом раньше, довольствуясь тем, что он давал мне от себя, не подвергая это сомнению.
— Когда я женился на тебе, я сказал тебе, что предпочел бы быть для тебя мужем, а не чем-то другим. Превыше славы, власти, репутации. Я отказался от всего, как только дал тебе клятву, моя Села. И это единственная клятва, которая имеет значение.
Упрямый мужчина.
Он никогда не признается мне в этом, не так ли?
Я раздраженно сморщила нос, уткнувшись лицом в материал его туники.
Что ж, думаю, в конце концов я его измотаю. Я не хочу быть единственной, чье желания важны. Даже если нам понадобится еще тысяча лет, в Аркгоре пройдет всего несколько лет. Он и тогда сможет действовать, если захочет.
Может быть, в какой-то момент он признает, что действительно хочет всего этого.
И я, как он делал это для меня с самого начала, всем сердцем поддержу его, когда он решит их осуществить.
Мой Амон создан для величия, и я знаю, что в будущем он его достигнет.
Так мы и сидим до тех пор, пока погода не становится довольно неприятной, и мы решаем, что на сегодня с нас хватит. Вернувшись домой, в наш маленький домик, мы принимаем душ и готовимся нанести визит Амброзию.
— Села, Амон. Добро пожаловать, — приветствует нас Амброзий, приглашая в свой дом, в большой зал. — Я так рад видеть вас здесь.
— Мы благодарим тебя за приглашение и за твои усилия, Амброзий, — Амон наклоняет голову в знак признательности.
— Ерунда. Для меня это будет хорошая возможность поучиться. Пожалуйста, присядьте, пока мой слуга принесет вам что-нибудь поесть, и мы сможем обсудить дальнейшее.
— Спасибо, — бормочу я, когда мы с Амоном садимся на один из его плюшевых диванов.
Рука Амона обхватывает мои плечи, демонстрируя собственнические чувства — так он обычно делает, когда рядом есть другой мужчина. Я сомневаюсь, что он отпустит меня на всю ночь.
Улыбнувшись, я сжимаю его руку в знак утешения, когда он приникает губами к моему виску для поцелуя.
Амброзий садится напротив нас, и в это время входит слуга и приносит несколько подносов с едой и свежими фруктами.
Амброзий, мужчина лет пятидесяти, с юности обучался колдовству. В этом мире, правда, оно называется колдовством, но люди, похоже, не очень понимают, почему одни могут им владеть, а другие нет.
В то же время люди, изучавшие его на протяжении веков, составили протоколы и списки заклинаний, которые, надеюсь, помогут и нам.
— Прошло столько времени с тех пор, как я видел вас двоих, а вы выглядите все так же, — качает головой Амброзиус. — А вот я здесь, спустя несколько десятилетий, и у меня на голове полно седых волос. Если бы я не встретил вас раньше, то никогда бы не заподозрил, что такое возможно.
— Сомневаюсь, что мы одни такие, — улыбается Амон. — Мы встречали и других людей, которые на протяжении многих лет демонстрировали более чем среднюю продолжительность жизни.
— Тогда тебе придется научить меня своим секретам, — усмехается он.
Амон улыбается.
— Никаких секретов нет. По крайней мере, не в нашем случае. Мой род известен тем, что у него повышенная продолжительность жизни, а моя жена может регенерировать бесконечно, — объясняет он.
Мы обсуждали, как много мы можем рассказать Амброзиусу о нашей ситуации, и я посоветовала Амону рассказать ему как можно больше подробностей, поскольку он сможет лучше помочь нам, если поймет источник наших сил.
После событий прошлого мы всегда опасались рассказывать слишком много, но, думаю, Амброзий — исключение.
— Ваш вид? — Амброзий моргает. — Я не знал, что вы другого... рода, — говорит он. Однако в его тоне звучит не отвращение, а любопытство.
Это побуждает Амона улыбнуться ему и объяснить свое происхождение от Ривы. А чтобы лучше это продемонстрировать, он превращает свою руку в меч — еще одно свойство манипуляции материей, которое он научился использовать.
Находясь вдали от пристального внимания Империи, Амон смог больше узнать о своей стороне Рива и открыть в себе всевозможные способности. Я неоднократно говорила ему, что, на мой взгляд, он еще не достиг своего пика и что он еще много чего может сделать.
— То есть… — Амброзий замолчал, его глаза расширились. — Весьма впечатляюще и ужасающе.
— Амон любит шутить, что он — военная машина, но в глубине души он просто мягкотелый, — подмигиваю я мужу.
— А как насчет вас? Как вы можете так регенерировать? Вы тоже другой вид?
— Насколько мне известно, нет. Так было с самого моего рождения.
— Значит, вы практически бессмертны?
— Думаю, да, — смеюсь я.
Если мое тело постоянно регенерирует, то оно будет делать это вечно.
— А ваш муж... нет? — Он поворачивается к Амону. — Я знаю, вы сказали, что у вас увеличенная продолжительность жизни, но это ведь не означает вечность?
— В нашем случае это так, — улыбается он. — Мы связали себя по моей традиции, и через обмен кровью ее сила перешла и ко мне.
Амброзий задумчиво кивает.
— Но, видишь ли, несмотря на мои способности к целительству, я все равно была проклят, — вмешиваюсь я. — Парадоксально, что я могу выдержать любую смерть и исцелиться, но не могу исцелиться от одного заклинания.
— Расскажите мне побольше об этом проклятии, о котором вы говорите.
Я тяжело сглотнул.
— Это была моя мать. Она…проникла внутрь меня, и я почувствовала, как ее пальцы прощупывают мое чрево. Она так же что-то вытащила, но я не знаю что, только с тех пор мы не можем зачать ребенка.
Амброзий на мгновение задумался.
— Позволишь ли ты мне осмотреть тебя?
Почувствовав, что Амон напрягся, я обращаюсь к нему за разрешением. Он бодро кивает.
— Я буду наблюдать, — прошептал он мне на ухо.
— Не волнуйтесь. Мне не нужно прикасаться к ней для этого, — усмехается Амброзий, видя напряженное выражение лица Амона.
Он сразу же немного расслабляется.
Глупый мужчина.
— Если бы ты могла встать, — наставляет меня Амброзий, беря книгу из своей коллекции и что-то в ней отыскивая.
Положив палец на страницу, он машет рукой в мою сторону.
— Откройся.
В тот же миг из нижней части моего живота исходит ослепительный свет, а затем я чувствую жгучую боль. Кровь сочится сквозь ткань моей туники, и я понимаю, что на моей коже что-то появилось.
— Села, — Амон мгновенно встает на ноги и подходит ко мне.
— Мне кажется, на моей коже что-то выгравировано... — замялась я.
— Я выйду на минутку. Вот чернила и бумага, напишите, что вы видите. Лучше сделать это быстро, если вдруг это исчезнет.
— Спасибо.
Амброзий выходит, а Амон поднимает мою тунику и открывает живот.
Там три буквы. Р К В.
Но они быстро исчезают, так как моя кожа начинает заживать, и после того, как я оделась, мы снова зовем Амброзия в комнату и показываем ему, что мы видели.
Он постукивает пальцем по подбородку, изучая буквы.
— Боюсь, это потребует очень сложного заклинания.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась я.
— Эти буквы говорят о том, что все, что сделала с вами ваша мать, не было кражей чего-то из вашего чрева. Скорее, она заблокировала несколько источников энергии в вашем теле, которые были необходимы для плодородия и зачатия. После нашей переписки я предчувствовал, что это будет именно так, но вот подтверждение.
— Вы можете что-то с этим сделать? — спрашивает Амон, в его голосе звучит надежда.
— Думаю, да, — кивает он. — Мне придется отправиться в Святой Престол и одолжить одну из их старых книг по заклинаниям, чтобы иметь возможность сделать это.
— Чем мы можем помочь? — быстро спрашиваю я.
— Вам ничего не нужно делать. Я привезу книгу, и мы проведем ритуал в конце месяца. Вас это устроит?
Я уставилась на него с открытым ртом.
И это все? Ему ничего не нужно?
— Вам ничего не нужно? Вы должны позволить нам заплатить вам за ваши услуги, — вмешивается Амон. — Скажите нам, что бы вы хотели получить в качестве оплаты, и вы получите это.
— Нет, правда. Я ничего не требую. Просто знать, что я могу кому-то помочь, более чем достаточно. В конце концов, я посвятил всю свою жизнь учению Иисуса Христа, а оно предписывает мне помогать нуждающимся, если это возможно.