Его губы растягиваются в забавной улыбке.
— Ты бы захотела? — усмехается он.
— Конечно,- - серьезно отвечаю я. — Я бы даже душу продала, чтобы ты делал со мной злые, ужасные вещи, — подмигиваю я ему.
— Ах, моя Села. Ты действительно сокровище, не так ли? — размышляет он, его глаза искрятся любовью и теплом.
Когда я плотнее обхватываю его ногами, мой центр соприкасается с гладкой и упругой поверхностью его живота. Он озорно ухмыляется и начинает тереть меня по своему телу, покрывая его кожу моей влагой.
От трения я задыхаюсь, перед глазами пляшут крошечные точки удовольствия.
— Ты нужен мне, Амон. Ты нужен мне таким — настоящим. Я хочу быть настоящей суженой Ривы.
— Но ты такая маленькая, а я такой…
— Большой?
Я поднимаю бровь, мои губы дрожат от смеха.
— А я и не знала.
— Села, — простонал он, хотя на этот раз его явно забавляло то, что от него исходила игривая энергия. — Ты меня убиваешь, милая. Думаешь, я не мечтал об этом? О том, чтобы трахать тебя как зверь, заполнять твою маленькую тугую киску своим толстым членом до тех пор, пока ты не перестанешь ходить? Пока тебя не выебут так тщательно, что ты будешь чувствовать меня в своем теле еще несколько дней и вспоминать и удовольствие, и боль? Иногда я не думаю ни о чем другом, Села, но в обычном виде я трахаю тебя достаточно жестко. А в таком виде я бы тебя просто уничтожил…
— А что, если я хочу, чтобы меня уничтожили? — шепчу я, упираясь тазом в его твердый пресс. — Я могу это вынести. Перестань отказывать себе, Амон. Не тогда, когда я рядом с тобой в этом безумии.
Я глажу его по щекам, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать его в губы.
— Я не из стекла.
— Я знаю, что это не так, — выпустил он рваный вздох.
— Тогда?
— Ты скажешь мне остановиться, если я сделаю тебе больно или если это станет слишком? — неожиданно спросил он.
— Да, хотя я очень сомневаюсь, что то, что ты делаешь со мной, будет слишком.
Он ухмыляется, его губы притягиваются к моим.
— Может быть, я тебя удивлю.
— Теперь я заинтригована еще больше, дорогой муж, и боюсь, что тебе придется немало потрудиться.
— Правда? — промурлыкал он, его тон изменился.
Если раньше он был милым и заботливым, то теперь в нем появилась опасная нотка, заставляющая меня дрожать в предвкушении. Мое тело уже готово к его прикосновениям, готово принять его вторжение — готово снова стать его телом. Но на этот раз это будет совершенно новый опыт — кульминация всего, через что мы прошли, и всех уроков, которые мы выучили.
— У меня богатое воображение, — шепчу я.
Не успеваю я опомниться, как падаю спиной на кровать, и у меня перехватывает дыхание, а глаза расширяются от удивления.
Он нависает надо мной, его тело кажется еще больше под этим углом. Но главное, что привлекает мое внимание — это его огромный член, гордо торчащий из тела, с толстыми венами, покрывающими его по всей длине. По мере увеличения размера его эрекции кольцо плотно прилегает к его концу.
— Ты сама напросилась, Села, — мрачно предупреждает он.
Я не успеваю спросить, что он имеет в виду, потому что он раздвигает мои ноги, его рот уже на моем киске, и он слизывает каждую частичку моей влаги. Моя спина выгибается, руки ищут его волосы и хватаются за голову, побуждая его к действию. Но если и этого было недостаточно, то его хвост пробирается вверх по моему телу, его расклешенный конец шлепает по соску, а затем нежно прикасается к нему. То же самое он проделывает и с другим, доставляя мне крошечную дозу боли, а затем успокаивая ее удовольствием.
Я распахиваю глаза, выкрикивая его имя, и тут же наступает кульминация.
Губы Амона обхватывают пучок моих нервов, когда он опускает руки к моим бедрам и проводит когтями по коже, достаточно глубоко, чтобы пустить кровь, но не причинить мне боли. Лишь легкое жжение, которое делает удовольствие еще более сильным, когда он доводит меня до очередного оргазма.
Я едва успеваю перевести дыхание, как он снова терзает меня.
Отстранившись, он подносит когти к губам, слизывая с них капли крови, его глаза разгораются под моим взглядом.
— Так сладко, — мурлычет он. — Очень сладко, Села.
Мой взгляд снова обращен к его члену, и мое тело инстинктивно сжимается, когда я представляю, что почувствую, когда он заполнит меня, как я буду принимать его целиком и полностью.
Кончик мокрый, из него сочится прозрачная жидкость и течет по стволу.
Мой рот жаждет попробовать ее на вкус. Облизывая губы, я опускаюсь перед ним на колени, придвигаясь ближе. Я смахиваю языком влагу с кончика, пробую его на вкус и издаю стон чистого удовольствия.
Боже, как давно я не ласкала его своим ртом. Конечно, слишком давно. Я жадно ласкаю его, наслаждаясь его мужским вкусом и вырывающимися из него звуками восторга.
Он громко шипит, когда я обхватываю губами головку, с трудом помещаясь в рот, чтобы хорошенько пососать ее.
Однако он не дает мне продолжить, и я снова оказываюсь на спине.
Но и он не двигается.
Его губы перекошены в опасной улыбке, он наблюдает за мной, из его глаз сочится желание.
Приподнявшись на локтях, я удерживаю его взгляд, настолько очарованная им, что едва замечаю легкого прикосновения к моим складкам. Опустив взгляд, я с удивлением вижу его хвост между моих ног, нежно поглаживающий меня кончиком.
— Доверяешь мне? — с болью в голосе спрашивает Амон.
— Всегда, — киваю я.
Окунувшись в мою влагу, его хвост скользит вниз, к моему входу, и ребристый конец проталкивается внутрь меня.
Я задыхаюсь от чужих ощущений, когда шершавая текстура ласкает мои стенки.
— Черт, — Амон откидывает голову назад и издает резкий стон.
— Ты… Ты тоже это чувствуешь? — спрашиваю я, в моем голосе звучит удивление.
— Да. Кончик моего хвоста покрыт нервными окончаниями. Я чувствую... все, — он издал резкий вздох, вводя и выводя его из меня.
— Это то, о чем ты мечтал? Трахать меня своим хвостом?
— О, Села, то, о чем я мечтал, было гораздо, гораздо более развратным, — признается он.
— Покажи мне, — призываю я его. — Покажи мне все, Амон.
— Черт, — ругается он.
Приподняв меня за талию, он продолжает трахать меня своим хвостом, вращая его внутри, пока держит меня, раскачивая взад-вперед, чтобы усилить ощущения. Хотя он не такой толстый, как его член, ребристость хвоста усиливают мое удовольствие, чем больше он гладит мои внутренние стенки.
Мое тело прилипло к его телу, губы приоткрылись, чтобы впиться в его кожу, а руки вцепились в его спину, ногти глубоко вонзились в кожу. От меня не ускользнуло, что, несмотря на свою несокрушимую броню, он ослабил бдительность, позволив мне проникнуть под его кожу и взять кровь. И точно так же, как он поступил со мной раньше, я провожу ногтями по его спине, царапая ее.
— Амон, — задыхаюсь я, когда он слегка вдавливается в меня.
Его дыхание учащается, он вздрагивает от моих прикосновений, и от этого его хвост подрагивает внутри меня. Поднеся рот к моей щеке, он небрежно целует меня, прежде чем зарыться лицом в мою шею. Он неторопливо облизывает меня, время от времени мурлыча от удовольствия.
Боги, но в этом Амоне есть что-то совершенно магнетическое. В таком виде его ощущения, кажется, усиливаются, удовольствие становится намного мощнее, поскольку каждый сантиметр его кожи служит проводником для него.
Его зубы ударяются о мою кожу, и я замечаю, что они намного, намного острее, чем раньше.
— Ты мог бы разорвать кому-нибудь горло своими зубами, дорогой, — поддразниваю я его.
— Может быть, и мог, — усмехается он. — Но это не значит, что я это сделаю. Твоя кровь — единственная, которую я когда-либо попробую на вкус, — пробормотал он.
— Тогда сделай это, — побуждаю я его. — Укуси меня. Возьми мою кровь. Возьми все.
— Еще нет, — шепчет он. Он скребет зубами по моей коже, но не кусает, а просто дразнит меня.
Я уже собираюсь протестовать, как вдруг оказываюсь прижатой к стене, удерживаемой в воздухе его силой.
Моя киска сжимается от внезапной пустоты, но я знаю, что это ненадолго. Не сейчас, когда он так решительно шагает ко мне, а на его лице расплывается улыбка, говорящая о злобном удовольствии и сладостном возмездии.
Одним движением руки он заставляет меня расставить руки и ноги в форме буквы Х.
Остановившись передо мной, он на мгновение окидывает взглядом мое тело, любуясь моей грудью и тем, как она поднимается и опускается в такт дыханию, а затем опускается ниже, к моему животу и мягким волоскам на половом органе, которые блестят от возбуждения — свидетельство моего неутоленного желания к нему.
— Такая мокрая, — пробормотал он, поднося свой хвост к моим влажным складочкам, и ребристый конец нежно задевает мой чувствительный узелок, заставляя меня трепетать от нахлынувших ощущений. — Такая моя, правда, дорогая?