— Всегда твоя. Даже мертвая, я все равно твоя, — хнычу я, пытаясь придвинуть бедра к нему, чтобы он прикоснулся ко мне сильнее.
— Нет, — прохрипел он, его черты ожесточились. — Ты никогда больше не умрешь по моей вине. Если кто-нибудь попытается причинить тебе вред, я, черт бы их побрал, уничтожу их мир до основания. Мне все равно, если ты исцелишься. Мне все равно, если ты не будешь обращать внимания на боль. И мне, черт возьми, плевать, простишь ли ты их. Я не прощу. Если кто-то попытается что-то сделать с тобой, он умрет. И все остальные, кто вступил с ними в сговор, тоже, — опасливо говорит он мне.
— Я верю тебе, — шепчу я. — Ты мой защитник, Амон, и я никогда не буду винить тебя за то, что ты добиваешься справедливости для меня.
— Значит, ты не будешь возражать против того, что я немного... пошалил? — спрашивает он низким голосом, продолжая гладить меня хвостом.
— Что… пошалить? — спрашиваю я, едва успевая произносить слова, как он увеличивает скорость.
Дикий, дикий мужчина. Он пытается отвлечь меня.
— Возможно, я вызвал еще одну чуму, — игриво добавляет он.
— Что ты... сделал... ах, — с громким стоном отвечаю я.
— Ничего особенного, просто казнил всех, кто когда-либо работал с Авелем, — пожимает он плечами, как будто это пустяк.
— О скольких людях мы... говорим? — спрашиваю я в перерывах между стонами, когда он снова доводит меня до оргазма.
Он замолкает на мгновение, беря в рот мой сосок, перебирая его между зубами и одаривая его изысканными движениями языка, повторяющими ритм его хвоста.
— Полгорода, — говорит он, облизывая мое тело, пока мы не оказываемся лицом к лицу.
— Это как минимум пара тысяч.
— Мм, — мурлычет он. — Может быть, еще немного.
— Амон! — скандально восклицаю я, но он быстро исправляет ситуацию, заставляя меня снова кончить.
— Возможно, я не смогу убить Кресса и Финна из-за этого проклятого щита, который они использовали для защиты. Но я могу сделать хотя бы это. Я бы никогда не оставил ничего на волю случая с тобой, дорогая. Точно так же, как я не могу оставить безнаказанным никого, кто бы угрожал тебе, в действии или в мыслях.
— Но это очень много людей, Амон, — легкомысленно заметила я.
— На Земле живет два с половиной миллиарда людей, милая. Что такое несколько тысяч? — пробормотал он, прикоснувшись своей щекой к моей, а затем приник к моим губам в чувственном поцелуе.
Он отвлекает меня своими поцелуями, заменяя хвост кончиком своего члена, проводя головкой с кольцом между моих складок.
Я стону в его рот, позволяя ему просунуть язык глубже, целуя меня с дикостью, о которой я и не подозревала.
Вот она я, полностью в его власти, когда он прижимает меня к стене своей силой. Неважно, что он только что сказал мне, что казнил две тысячи человек, а то и больше. Неважно, что он потенциально самый опасный мужчина из всех, кто когда-либо жил на свете. И все же я никогда не смогу его бояться — не в этом смысле, потому что я знаю, что все, что он делает, он делает ради меня.
Если он — самая разрушительная сила, то это ради меня.
Но если он самый милый мужчина, то это тоже для меня.
Он такой плохой, но такой хороший.
Он просто… мой.
Его язык сливается с моим, каждый толчок сильнее предыдущего, он глубоко проникает в меня. В то же время его руки лежат на моей груди, его когти слегка царапают мои соски, заставляя его биться о стену.
Его член все еще находится у моего входа, но он не входит в меня. Он продолжает томно дразнить меня им, двигая его длину между моими складками, омывая себя моим возбуждением.
— Амон, — стону я. — Пожалуйста.
— Что пожалуйста, дорогая? — соблазнительно бормочет он, покусывая мои губы, пока несколько капель крови не стекают по моему подбородку.
— Пожалуйста, трахни меня. Возьми меня. Трахай меня. Просто... сделай что-нибудь, — задыхаюсь я, не в силах больше выносить разочарование.
— Если ты так хорошо меня просишь, — улыбается он, отстраняясь. — Как я могу тебе в чем-то отказать?
Сжав в кулак свой член, он подводит головку к моему входу и медленно вводит. Разница в размерах уже заметна, когда он растягивает меня.
— Вот так, дорогая, — поощряет он, его глаза прикованы к нижней части наших тел. Я тоже перевожу взгляд туда, как раз вовремя, чтобы увидеть, как его длинный и толстый член медленно исчезает внутри меня. Жжение одновременно и болезненное, и приятное: он толкается в меня до самого основания — до тех пор, пока, клянусь, я не чувствую его в самом сердце.
Я тяжело дышу, подстраиваясь под его размеры, ощущая каждую пульсацию его члена, каждое легкое его подрагивание.
Сжимаясь вокруг него, я слышу его стон, когда он прикасается своим лбом к моему.
— Черт, Села. Это... Я не могу поверить, как хорошо мы подходим друг другу, малышка. Так хорошо. Так чертовски тесно, — говорит он сдавленным голосом.
Я извиваюсь вокруг него, побуждая его двигаться.
— Покажи мне, — повторяю я. — Я хочу все, что ты можешь мне дать.
Его глаза распахиваются, и он пристально смотрит на меня.
— О, моя Села, я должен дать тебе гораздо больше. Так много еще, — прохрипел он.
Выйдя из меня полностью, он снова входит в меня, сила его толчков заставляет меня отшатнуться, стена дрожит вместе с нами.
— Еще, — подбадриваю я его, зная, что он всегда ждет моего одобрения.
— Еще, — повторяет он, и каждый толчок становится сильнее предыдущего.
Обнаружив, что снова могу двигаться, я обнимаю его за шею и обхватываю ногами его талию, пока он входит своим членом вверх-вниз.
Я смотрю ему в глаза, чтобы он видел, что его внешность меня ничуть не пугает, что я становлюсь еще разгоряченнее, просто глядя в его красивые странные радужные оболочки, в которых переливаются красно-серебристые блики.
И когда я открываю ему свой разум, чтобы он увидел именно то, что я хочу, я вижу искру желания, которая появляется в его взгляде.
Поднеся руку к моему торсу, он проводит пальцами по коже, а затем когтями прорезает прямую линию прямо над моей грудью, и кровь тут же вытекает на поверхность и растекается по груди. Он наклоняется, чтобы облизать ее, слизывая каждую каплю, пока порез не заживет.
Но я не хочу, чтобы он останавливался.
Он снова и снова разрезает меня, чтобы выпить мою кровь, и легкая боль только усиливает удовольствие, которое я получаю от его дикого траха.
Я кончаю слишком много раз, чтобы считать, и хотя я думаю, что ничто не может превзойти этот безумный опыт, Амон доказывает мне, что я ошибаюсь, что его мечты, действительно, гораздо более порочны, чем я могла себе представить.
Его толчки становятся все более неистовыми, когда он изливается в меня, его теплое семя заполняет меня до краев и медленно вытекает из меня.
Он все еще тверд, когда выходит из меня, но, когда я узнаю причину его передышки, он удивляет меня.
Проводя хвостом по моим складкам, он собирает наши смешанную влагу, покрывая ими всю поверхность ребристой головки. Прежде чем я успеваю понять, что он хочет сделать, он снова вводит в меня свой член, и от неожиданности я задыхаюсь.
— А…
Я осеклась, почувствовав, как конец его хвоста задевает мое второе отверстие.
— Доверяешь мне? — снова спрашивает он, глядя мне в глаза.
Подтекст наконец-то дошел до меня, и я стала еще более мокрой, просто думая об этом, не говоря уже о том, чтобы испытать это на себе. Он не в первый раз трахал меня в задницу. Нам обоим это нравилось, и мы делали это довольно часто. Но это точно будет первый раз, когда он будет трахать меня одновременно в обе стороны.
— Всегда, — шепчу я.
Его хвост сначала слегка прощупывает, размазывая наши выделения по моему тугому входу, а затем мягко проникает внутрь.
Мой рот складывается в букву о, когда он проникает в меня, мои мышцы сжимаются.
— Еще немного, милая. Ты выдержишь, — бормочет он мне в волосы, проталкивая ребристую головку своего хвоста дальше в мою попку. Он делает это понемногу, давая мне привыкнуть к проникновению. Сочетание моей влаги и его семени облегчает его проникновение, но все равно оно остается плотным.
Но чем дальше он продвигается, тем больше углубления на его хвосте касаются моих анальных мышц, заставляя меня инстинктивно сжиматься и стонать от чуждых ощущений.
Я так полна и становлюсь еще полнее, когда он, наконец, вводит меня до конца.
Его член дергается внутри моей киски, еще больше увеличиваясь в размерах, и он издает громкий стон. Я так крепко обхватываю его, сжимая еще сильнее с каждым вдохом, медленно привыкая к этому чужому ощущению.
Боги... Его фантазии могут быть порочными, но реальность гораздо, гораздо более развратна. И мне нравится каждое мгновение.
— Хорошая девочка, — шепчет он, стараясь держать себя в руках. — Мы так хорошо подходим друг другу, Села, не правда ли? Твоя киска заполнена моим членом, а твоя попка — моим хвостом.