– Прости, не подумал. – Игнас стянул куртку, набросив Липе на плечи. – Держи, только постарайся ничего не трогать в карманах.
Она кивнула.
– Спасибо. Где мы?
Они стояли на тротуаре, вдоль которого серой лентой, мокрой после дождя, тянулась дорога. Улица кончалась через сотню метров, упираясь в тупик. Слева – мусорные баки. Справа – двери. Бары, химчистка, ломбард… Липа с любопытством огляделась, стараясь приметить как можно больше, но смотреть было не на что. Трущобы. Ночь. Даже луна не показывалась из-за туч, а редкие огни в окнах были скрыты за плотными шторами.
Сирена умолкла вдали.
– Добро пожаловать в Фейртаун, северное боро Слэк-Сити, – буднично объявил Игнас. – Держись рядом и не отходи от меня. Эта часть города – прибежище фейрумных, а фейрум здесь вне закона. Приравнен к сильнодействующим наркотикам.
– То есть криминальный район? – уточнила она.
– Схватываешь на лету. А впрочем… – Игнас сделал паузу. – Наше будущее нельзя назвать радужным. Скоро сама увидишь.
– Но какой сейчас год? Ты не сказал.
– Сорок восьмой.
– Серьезно? Я пока не вижу разницы.
– Потому что будущее творится там… – Он указал на скопление башен-небоскребов на другом берегу реки, за исполинским мостом. – В исследовательских центрах «Хай Джен». А здесь – дно. Местный планктон подбирает объедки. Люди бунтуют из-за того, что им приходится жить бок о бок с фейрумными, но…
– Что?
– Не все так просто. – Игнас покачал головой. – Не все фейрумные выбрали этот путь. Обстоятельства бывают разные… Нам налево.
Они перешли на противоположную сторону улицы, и Липа замерла, прислушиваясь. За спиной нарастал гул, словно гигантский шершень летел между стен многоэтажек, грозя разметать проулок в клочья.
Игнас схватил ее за руку и резко притянул к себе. Выбил плечом хлипкую пластину заграждения и прижался к стене. Жестом показал: «молчи». Ей не пришлось повторять дважды.
Ночную тишину разорвал рев моторов. Автомобили пронеслись мимо, как смерч, взметнув веер брызг и кучи мусора. Хромированные чудища с хищными носами и языками пламени на капотах. Все произошло так быстро, что Липа не расслышала слов. Их было много – страшных людей, что высовывались из окон, надрывая глотки. Звон битого стекла, крики и порывы ветра – черного, вонючего, горького от дыма…
Она теснее прижалась к Игнасу, отступая глубже в тень, и закрыла глаза, считая до десяти.
– Бешеные Восьмерки, – прошептал Игнас, отстраняясь. – Одна из местных банд, контролирующая рынок фейрума.
– Очень… говорящее название.
– Да уж. Ребята стремятся к монополии, только Дядя Поджи выбирает не те средства. Я бы на его месте следил за кадрами – слишком много отморозков.
– Ты их знаешь? – Липа насторожилась.
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе, – усмехнулся он. – Я знаю даже тех, кого предпочел бы не встречать. Но пока ты со мной, все в порядке. Что бы ни случилось, ты в безопасности.
Кажется, он чувствовал ее сомнения. Угадывал по малейшим переменам в голосе. При этом Игнас был прав: у Липы здесь никого не было, а значит, ей оставалось только довериться ему.
– Хорошо. Далеко до твоего друга?
– Нет. Пройдем через «Три монеты». Местное заведение для фейрумных, которое держит Безносый Хави, мой хороший знакомый. Публика там бывает разная, поэтому помни два правила: не отставай и ни с кем не заговаривай. Что бы тебе ни предлагали и о чем бы ни просили, поняла?
– Да.
Игнас выдохнул.
– Могу перегибать палку с предосторожностями, но не бойся. Не все так страшно. Я просто не привык быть… с кем-то.
– Понимаю. Я буду осторожной, правда.
Она протянула мизинец. По-детски наивный жест, но после того как скрылись Восьмерки, Липа почувствовала облегчение. Ей было известно самое верное лекарство от тревоги – посмеяться над страхами.
Искусственный палец обхватил и сжал ее собственный.
Игнас хлопнул Липу по плечу.
– Вот и молодец.
Лабиринты улиц тянулись на мили вперед – как щупальца до поры мирно дремавшего хтонического монстра из океанских глубин. Было время, когда Игнас, знакомый лишь с белизной и стерильностью лабораторий, познавал этот мир безраздельно, каждой клеткой, и Слэк-Сити казался ему живым.
Живым, но не бессмертным. Бессмертие принадлежало ему, Девятому по счету, но первому из альфа-фейрумных.
Первому из тех, кто выжил.
Он бросил взгляд на шагавшую рядом Липу. Старался быть честным с ней, но не мог рассказать всего. Не сразу. Не сейчас.