Выставка откроется 19 ноября. Давайте, друзья, на нее поедем, а то тут, гляжу, все собрались на Брейгеля в Вену - это дело нехитрое: Брейгель и так часть Вены, без всякой выставки и нашего специального участия, Габсбурги его любили, у них несомненно лучшая коллекция. А Репина и Левитана, наши прекраснейшие иконы, Малевича и Петрова-Водкина в Риме не ждали, извините за каламбур. Они приедут себя показать, а тут смотрят Микеланджело и Рафаэля, и Караваджо, и Бернини с Борромини, и великую античность. Непросто выставляться в Риме. Айда болеть за наших, друзья!
Книгу Татьяны Толстой "Легкие миры" (Aethereal Worlds, перевод Анны Мигдал) включили в лонглист National Book Awards в номинации "переводная литература". Это у них в Америке. А у нас Толстую критика в упор не видит, ни в какие группки она не входит и даже в респектабельные резиновые группы, ни в правильные либеральные, ни в кривые патриотические, а тогда что прикажете видеть? Большую русскую писательницу? К этому клановая наша критика совсем не приучена, сам такой был, изнутри знаю. Но заграница нам поможет, что происходит из века в век
«Я убежден, что все клиенты всех банков смогут получить назад свои деньги. Это принципиальный момент. Как это будет сделано, в какой валюте — это уже другой вопрос», - сказал сегодня глава ВТБ Костин.
Это про то, что новые американские санкции, над которыми сейчас колдуют в Сенате, могут обвалить рубль и уничтожить банковскую систему России. Зачем для этого заморские сенаторы, когда есть свой родной Костин, одной фразой уже сделавший все, чтобы это случилось?
Глава ВТБ, видимо, скупится на профессиональных пиарщиков, раз ему сочинили образцово безграмотный пассаж, в котором читается вовсе не опровержение, а только и именно то, что оно опровергает. Два мессиджа остаются от одного абзаца Костина.
Первый мессидж. Клиенты банков могут не получить назад свои деньги, и риск этот велик, раз сам начальник ВТБ призван для отрицания. Если нет риска, зачем отрицать то, чего нет? - это слишком изысканно.
Второй мессидж. Вклады нельзя будет получить в той валюте, в которой они делались, и Костин подтвердил это. Значит, деньги ваши усохнут в любом случае.
Если после этого не возникнет дикой банковской паники, то спасибо только нашему авось и созерцательной платоно-каратаевщине.
Мораль: раз не хочешь тратиться на пиар, возьми иголку с ниткой и зашей свой говорливый рот, как учит нас совриск и художник Павленский.
Это чудесная "Франтиха" Михаила Ларионова, нашего великого художника, его большая выставка открывается 18 сентября в Третьяковке на Крымском валу, приходите! Будет ли там "Франтиха", знает Татьяна Левина , картина вообще-то прописана в Татарстане. А вспомнил я ее потому, что фейсбук сегодня предлагает расшарить мой текст про петербургских красавиц, написанный три года назад. Ларионов - московский художник, в анамнезе тираспольский, в итоге парижский, а картина полностью называется "Провинциальная франтиха", но революция, террор и великое переселение народов стерли былые различия. Франтиха написана в 1907 году, ей тут лет 18, значит она около 1889 года рождения, буквальная ровесница Ахматовой. Все перемешал настоящий двадцатый век, однако юбка воланами и талия рюмкой оставались неизменными, их пронесли через десятилетия. Об этом и был мой текст. Вот он.
В Петербурге все еще рассказывают про красавиц 1913 года, которые прошли через войну и блокаду, поседели и посидели - куда же без этого, а все равно в 80 выглядели на 50, всегда нарядней всех, всех розовей и выше и, главное, всех остроумнее, с шутками на грани фола. Красавицы эти давно ушли, а сейчас уходят те, кто застал их в своей юности, но все шутки живы и передаются внукам. Вчера слышал рассказ про даму уже крепко за 70, которая - талия рюмкой, юбка воланами, сумочка небрежно висит на руке - входит в автобус, и сзади военный, красивый, здоровенный, шепчет ей жарко: "Девушка, разрешите вас проводить"; а она, оборачиваясь: "Куда? В могилу?" Пока такое помнится, Петербург не сгинет, не умрет - есть в его танатосе что-то очень жизнеспособное.