Татьяна Толстая. В фильме вас могут если не убить, то, по крайней мере, сделать жизнь настолько невыносимой, что вы сами захотите покончить с собой, — правилами проекта это предусмотрено; в любой момент замученный участник проекта может сказать: все, стоп! Я больше так не могу! Но после этого он покидает проект навсегда, такова цена отказа. «На твой безумный мир ответ один: отказ». И это тоже, как в реальной жизни: ты всегда можешь покончить с собой и прекратить мучения. Это существование закончится и, может быть, начнется какое-то другое. Но в фильме, говорят нам, никто ни разу этой опцией не воспользовался. То есть участники покидали этот мир, но по другим причинам.
Хотя участников фильма, в отличие от нас, людей, не пугала гамлетовская неопределенность: что же за гранью? Известно что: конец игры, конец шарашки с ее плохим бельем и вездесущими кагэбешниками, конец тусклым коридорам и коммунальному существованию, возврат в неопасный, никем не расписанный, неигровой мир, в котором ты, в общем-то, никому не нужен, потому что, наверно, Бога нет. И камера, око божье, за тобой следить уже не будет.
А в проекте «Дау» есть Бог, он воздвиг огромную декорацию, запер тебя в клетку существования, выдал тебе правила: сюда ходи, сюда не ходи, терпи, надейся, жди ночных гостей, вот тебе здешняя таблица умножения, вот тебе здешняя таблица Менделеева, а в остальном у тебя полная свобода выбора: можешь рассуждать о создании Вселенной на своих увлекательных семинарах в душных помещениях без окон, можешь предсказывать грядущие катастрофы, можешь подвергать сомнению само существование Творца, то есть Ильи Андреевича Хржановского, можешь вопрошать о его планах и намерениях, хулить его и недоумевать относительно того, где он взял ресурсы для поддержания «Дау» и как у него тут обстоит с пространственно-временным континуумом. А если его не видно, то и пусть: космонавты тоже летали, Бога не видели. А диавол — вот он: сидит в «первом отделе» (тоже без окон, душно, жарко, как в известной пьесе Сартра, так что он непрерывно обтирается платком; ад тут не ледяной, дантовский, но классический, с пламенем где-то тут рядом). Сидит он в первом отделе, и ты придешь к нему, и продашь душу без всякой для себя выгоды, и никто не уйдет не униженным и не раздавленным.
Да, ты сам согласился, сам подписал бумаги. «Хочешь родиться в этот мир с его непредсказуемыми горестями?» — «Ей, Боже, хочу!»
Это маленький фрагмент из нашей переписки с Татьяной Толстой о проекте «Дау». Она была опубликована год назад в «Сеансе». А сейчас два фильма из «Дау» показывают на Берлинском кинофестивале, «Наташу» в конкурсе, «Дегенерацию» (у нас она называется «Финал») вне конкурса.
Пора объявлять войну «Вы» с большой буквы. Почти всегда она лишняя и всегда безграмотная. Вежливость как апофеоз невежества. Особенно ужасает большая эта буква при обращении ко множественному числу: «Уважаемые господа, специально для Вас». Что может быть гаже? Может, оказывается. Гаже большая буква при передаче на письме устной речи. Холера развивается нормально, эта - распространилась в самые последние годы, раньше такого не было. Друзья, вы русскую литературу давно читали? Толстого, Достоевского, Тургенева, Гоголя, Пушкина? Многие их герои общаются друг с другом на «вы», так между людьми было принято. Но никогда, вспомните, никогда это «вы» в разговоре не бывает с большой буквы. «Вы» с большой буквы - только письмо одного лица другому. Письмо, а не трёп в чате, не лай в интернет-дискуссиях. И там, и там мы старательно имитируем устную речь, все ее обороты и примочки, при чем тут «Вы» с большой буквы? Лакей Яша лезет из нас, учтивый такой, торжествует и облизывается.
Наткнулся в ленте на вопрос: «Кто-нибудь может объяснить, почему казалось бы нормальные люди поздравляют друг друга с 23 февраля? ».
Ответил.
Для меня праздники только церковные православные, хотя я любил Новый год, когда был молод, и 9 мая, пока были живы ветераны. Но меня окружают разные друзья-приятели, и они отмечают разные дни. Есть среди них и военные, а бывших военных вообще много, мне эти люди дороги, и для них 23 февраля важно, почему бы мне их не поздравить? Потому, что Троцкий и советская власть, которые мне не милы? Да, не милы, и поэтому я от них не завишу.
Вокруг меня есть женщины, которые ждут поздравления 8 марта, будут рады ему, я это точно знаю, и что прикажете, поздравлять со смехуечками, приседая и извиняясь за кухаркин день, Клару Цеткин и Розу Люксембург? По-моему, это глупо. Или просто зашить рот? Но я не Павленский.