— Но блокаду не сымать.
— Не беспокойтесь. Пока я жив, не двинемся и на дюйм.
Уже к обеду светлейший убрался со всей своей обслугой и охраной.
Через несколько дней чума разгулялась в русской армии, хоронили уже не десятками — сотнями. Похоронные команды были уже в каждом полку.
Артиллеристам удалось нащупать пороховой склад в Риге и взорвать его. Взрыв был столь силен, что, казалось, поднял в воздух полгорода.
В другое время это вызвало бы ликование в рядах осаждающих, но сейчас, когда в лагере свирепствовала черная смерть, было не до радостей. Каждый ждал своего часа: «Сегодня? Завтра? Сейчас?» Некоторые не выдерживали, пытались бежать. Их заворачивали с застав, а неподчиняющихся попросту пристреливали.
Армия таяла, и когда счет потерь от чумы пошел на тысячи, Шереметев уже жалел, что не попробовал взять город штурмом. Потери были бы, но не такие, как от чумы.
Одиннадцатого июня фельдмаршал отправил в город барабанщика с требованием сдать город. Комендант запросил для обдумывания четыре недели и в свою очередь потребовал разрешения связаться с крепостью Динамюнде: не сможет ли она помочь Риге.
От перебежчика Шереметев знал, что и в городе свирепствует чума и, как он сказал, «скоро хоронить будет некому».
Поэтому коменданту был отправлен отказ на оба его требования.
— Скажи ему, что Динамюнде сам в осаде и вот-вот сдастся на милость победителя, — наказывал фельдмаршал парламентеру. — Обещай моим именем свободный уход всем, кто сложит оружие.
С этим барабанщиком из Риги прибыл офицер, заявивший:
— Генерал-губернатор желает заключить письменный договор с господином фельдмаршалом об условиях сдачи.
— Ну что ж, — согласился Шереметев, — это вполне разумное желание. Я готов.
Целый день был потрачен на составление этого договора, состоявшего из 65 пунктов и написанного в двух экземплярах на русском и шведском языках.
Офицер, держа перо над бумагой, говорил:
— Генерал-губернатору и всем чиновникам разрешается выехать со своим имуществом.
— Разрешаю, — соглашался Шереметев. — Вписывайте.
— …И вывезти весь архив?
— …Ради Бога.
— …И библиотеку.
— …Само собой.
В сущности фельдмаршал удовлетворил все пункты принесенного офицером договора, оговорив лишь безоговорочную сдачу всего военного имущества — пушек, амуниции и кораблей.
К концу переговоров офицер повеселел и перед уходом сказал Шереметеву:
— Ваша мягкость, фельдмаршал, вполне будет оценена моим командованием по достоинству вашему.
После ухода парламентера Шереметев проворчал:
— Небось помягчеешь, если чума в задницу заглядывает.
Через день, 4 июля 1710 года, был подписан акт капитуляции Риги на оговоренных условиях. Кроме того, рижское командование предлагало фельдмаршалу совершить торжественный въезд в город на расписанной золотом карете в сопровождении почетного эскорта.
— Ладно, — согласился фельдмаршал, поняв, что это и есть оценка его «мягкости» по отношению к рижанам. — Въеду, раз просят.
Однако это оказалось не все. Офицер, загадочно улыбаясь, сообщил:
— Дабы мы успели изготовить вашему высокопревосходительству достойный вас презент, триумфальный въезд ваш пусть состоится через десять дней.
— Пусть, — согласился фельдмаршал, — но армия вступит в город сегодня же.
В тот же день был отправлен срочный курьер к царю с сообщением о взятии Риги. Имея запасных коней, скача почти без сна и отдыха, курьер через четыре дня предстал перед Петром.
И накануне триумфального въезда в Ригу Шереметев получил ответ царя: «Письмо ваше о сдаче Риги я с великой радостью получил (и завтра будем публично отдавать благодарение Богу и триумфовать). А за труды ваши и всех, при вас будущих, зело благодарствую и взаимно поздравляю. И прошу огласить мое поздравление всем. Что же пишете, ваша милость, о Риге, что оная малым лутче Полтавы, правда вам веселее на нее глядеть, как нам было за 13 лет, ибо ныне они у вас, а тогда мы у них были за караулом».
На следующий день, 14 июля, фельдмаршал Шереметев при всех своих кавалериях въезжал в город в золоченой карете под музыку и в сопровождении почетного эскорта из 38 пар гренадеров с обнаженными шпагами, 36 лошадей, покрытых богато расшитыми чепраками.
А на крыльце магистрата победителю были вручены два золотых ключа по три фунта каждый.
Крепость Динамюнде сдалась вслед за Ригой, и 7 августа фельдмаршал подписал условия ее капитуляции.