— Извольте, генерал, приказать вашим людям сдать Иван-город по-доброму, чтоб не допустить повторения резни.
Горн, у которого все еще горела щека от царской оплеухи, написал коменданту Иван-города приказ капитулировать.
С этим приказом к Иван-городу отправился русский офицер в сопровождении барабанщика. Комендант, прочтя письмо, отвечал:
— Генерал Горн — пленник, приказывать мне не может. А мы решили защищаться до последней капли крови.
Коменданту было передано заявление от русских:
— Если вы не сдадите крепость, то все пленные, взятые в Нарве, и жители от мала до велика будут уничтожены.
Комендант отвечал:
— Царь волен делать, что ему угодно. Но я почитаю позором сдавать крепость по первому требованию. Она поручена мне королем для защиты, а не для сдачи. Но если будут предложены выгодные условия, мы подумаем о капитуляции.
— Каковы ваши условия? — было спрошено от командующего.
— Я должен посоветоваться с гарнизоном.
Комендант собрал офицеров гарнизона:
— Господа, что будем делать?
Офицеры в один голос твердили:
— Надо покориться, иначе гарнизон погибнет от голода.
Было решено назавтра, 15 августа, начать переговоры об условиях сдачи, но к крепости никто не шел.
— В чем дело? — тревожился комендант.
— Русские празднуют победу, — отвечали приворотные сторожа.
И действительно, Петр торжественно объявил Меншикова комендантом города, предоставив ему для жительства лучший дом в крепости. К этому дому была привезена новенькая мортира, ни разу не стрелявшая, в ней заткнули запальное отверстие, и сам Петр доверху наполнил ее вином и, черпая ковшом, разливал по чаркам офицерам, говоря каждому:
— Спасибо, братец. За победу!
Перепившиеся офицеры наливали еще и орали хором:
— Здоровье государя!
Так в тот день и не дождались осажденные в Иван-городе парламентера. Он пришел на следующий день и продиктовал условия:
— Коменданту и гарнизону и всем жителям, женщинам с детьми, будет позволено удалиться немедленно в Ревель. Гарнизон выходит без оружия, без музыки и без знамен и отправляется туда же, в Ревель или Выборг.
Победители сдержали слово. Гарнизон и жители ушли частью сушей, а частью отплыли на шнявах. И едва крепость очистилась от шведов, как по приказанию нового коменданта графа Меншикова были выставлены на ее бастионах русские караулы. Нарва и Иван-город вновь стали российскими.
Через десять дней после взятия Нарвы в русский лагерь прибыл посланец Августа II, генерал-майор Карлович. И, несмотря на то что он привез из Польши нерадостные вести (союзник Август вынужден оставить Варшаву и уж готов был отступиться от польской короны), царь встретил посланца в самом веселом расположении духа. Лично объехал с ним крепость, рассказывая подробно, как атаковали и брали ее. Приказал адъютанту сводить гостя в тюрьму и показать ему плененных комендантов Дерпта и Нарвы. Нет, не ради хвастовства показывал он все это саксонцу, а ради ободрения сникшего союзника.
— Как видите, генерал, шведов можно бить, и вельми успешно. Но моему брату Августу надо в конце концов склонить на свою сторону поляков.
— Сделать это трудно, ваше величество.
— Почему?
— Потому что на Украине некий полковник Палий восстал против поляков {178}. А это отбивает поляков от вашей стороны. Палий-то русский подданный.
— Я велю гетману Мазепе арестовать этого полковника.
— Хорошо бы, ваше величество. Тогда бы нам было легче наклонять поляков к войне против Швеции.
— Я ныне же отправлю приказ гетману на арест Палия.
— Потом, ваше величество, надо полякам что-то посулить в награду.
— Что, например?
— Ну, скажем, часть Лифляндии.
— Если они действительно станут воевать на нашей стороне, а не бросаться из стороны в сторону, я уступлю им лифляндские города и крепости. Они, считай, уже большей частью в моих руках.
Не все были довольны уступчивостью царя. Даже Меншиков ночью зудел недовольно:
— Вот те раз, мин херц, мы воюем, города берем, а полякам задарма их.
— Не задарма, Данилыч, не задарма. Нам важно, чтоб Карл завяз в Польше как можно дольше. Понимаешь? Чтоб мы успели укрепиться в Ингрии, флот построить. Без флота Петербург уязвим. Эвон шведы так и реют возле Кроншлота {179}.
— Но это надо в договоре оговорить, что Лифляндию получат лишь за участие в войне.
— Обязательно, Алексаха, обязательно.
Через два дня был заключен новый договор, по которому Россия обязалась содействовать прекращению восстания Палия и возвращению Польше занятых им городов. Все города Лифляндии Россия уступает Речи Посполитой, если последняя выступит против шведской агрессии. В помощь ей будет направлен 12-тысячный корпус регулярной армии. Кроме того, Россия брала обязательство ежегодно в течение войны выделять 200 тысяч рублей на содержание армии Речи Посполитой в 48 тысяч человек.