Тем временем Витгенштейн с севера, из Баран, и Чичагов, уже разобравшийся в обстановке, с юга, от Ухолод, спешили к Студенке. С востока к Борисову вышли передовые отряды Главной армии под начальством А.П. Ермолова и М.И. Платова. Вечером 15 ноября авангард Витгенштейна, с одной стороны, и корпус Платова — с другой, буквально столкнулись у м. Веселово с целой дивизией из корпуса Виктора, которая перепутала дороги и вместо Студенки пошла к Веселову, «прямо в объятия русских». Оказавшись между двух огней, дивизионный генерал Л. Партуно и 7 тыс. его бойцов сложили оружие[592]. Виктор же с другой дивизией пришел к Студенке и медлил там в ожидании Партуно. Витгенштейн решил наутро 16 ноября атаковать Виктора.
В ночь с 15-го на 16-е к мостам собрались десятки тысяч «некомбаттантов» (от французского «combattant» — воин) — безоружных, больных, почти одичавших от лишений людей. Весь этот людской муравейник выждал, когда рассветет, а затем ринулся к мостам через Березину. Произошла невероятная сумятица, в которой люди и лошади, равно обезумевшие, давили друг друга. Все смешалось: «вопли бегущих, стоны раненых, задавленных и умирающих, <…> грохот возов и всеобщее исступление»[593].
Наполеон пытался навести порядок на переправе, но в этот момент войска Витгенштейна вышли к Студенке и атаковали еще охранявшую левый берег дивизию Виктора, а на правом берегу перешел в наступление Чичагов. Если Виктор сдерживал атаки русских своими силами, то на помощь Удино, который уступал бурному натиску Чичагова, Наполеон вынужден был двинуть корпус Нея и даже гвардию. Жесточайший бой на обоих берегах реки продолжался с утра до поздней ночи[594].
Утром 17 ноября наступила развязка. Атакуемый Витгенштейном и Чичаговым и не исключавший скорого появления Кутузова, Наполеон понял, что всю артиллерию и обозы ему не спасти. Он приказал Виктору переходить на правый берег. В 8 часов 30 минут утра, когда на левом берегу оставалась еще масса «некомбаттантов», больше чем в 10 тыс. человек, генерал Эбле по приказу Наполеона и под вопли оставшихся поджег оба моста. Еще через полчаса на всю эту массу беспорядочно толпившихся в пароксизме отчаяния людей налетели казаки и частично изрубили, а большей частью взяли их в плен. Тем временем Наполеон, отбиваясь от Чичагова, уходил с гвардией, остатками кавалерии Мюрата, корпусов Даву, Нея, Богарне, Удино, Виктора, Жюно, Понятовского через Зембин на запад.
Потери французов на Березине были громадными[595], едва ли меньшими, чем под Бородином. М.И. Богданович подсчитал, что погибли в бою, утонули и сдались в плен 20–25 тыс. строевых и примерно столько же прочих. Другие источники называют цифры, близкие к подсчетам Богдановича. Во всяком случае, через три дня после Березины Наполеон, по данным Ж. Шамбре, имел лишь 8800 «combattants»: гвардия насчитывала 4 тыс. человек, корпус Виктора — 2 тыс., а прочие корпуса — по нескольку сот человек. Вся кавалерия состояла из 1800 всадников, в том числе 1200 гвардейских. Россияне, по официальным данным, потеряли на Березине убитыми и ранеными 4 тыс. «нижних чинов». Французы исчисляют русские потери в 14 тыс. человек[596].
Каковы же итоги Березинской операции? Подобно другим капитальным вопросам истории 1812 г., они вызывают споры. Две крайние точки зрения высказали Жозеф де Местр («всего лишь несколько громких ударов по хвосту тигра»[597]) и Л.Г. Бескровный (небывалый в истории нового времени пример «окружения и уничтожения армии противника»). Истину здесь, как обычно бывает в спорных вопросах, надо искать между двумя крайностями.
В самом деле, Наполеон потерял на Березине столько людей (и, кстати, 22 орудия, 4 знамени), что говорить только об «ударах по хвосту тигра» мало. Как никогда за все время войны, потрепан был и сам «тигр». Русские войска добились на Березине выдающегося успеха.
Однако главная цель Березинской операции не была достигнута. Вспомним, что Александр I и Кутузов планировали истребить на Березине «всю французскую армию» «до последнего» ее солдата, включая Наполеона разумеется. Между тем сам Наполеон, все 10 его маршалов[598], все корпусные и даже дивизионные, кроме заблудившегося Партуно, генералы, гвардия, больше 2 тыс. офицеров и почти 7 тыс. самых боеспособных солдат вырвались из окружения и ушли. «Тигр» был тяжело ранен, но не убит и не пойман, а спасся. Этот факт огорченно признавал сам Кутузов. «Не могу сказать, чтобы я был весел… — читаем в его письме к жене от 19 ноября. — Грустил, что не взята вся армия неприятельская в полон»[599]. В тот же день фельдмаршал рапортовал Александру: «К общему сожалению, сего 15-го числа Наполеон <…> переправился при деревне Студенице»[600].
592
Генерал Л. Партуно однажды уже попадал в плен к русским. В 1799 г. под Нови он сдался А.В. Суворову (см.:
594
См.:
595
«Березина так переполнена трупами, лошадьми и повозками, что вышла из берегов шагов на 50–60», — свидетельствовали очевидцы (Французы в России. Т. 3. С. 210).
597
Депеша гр. Ж. де Местра сардинскому королю о нашей Отечественной войне 1812 г. // Русский архив. 1912. № 1. С. 56.
598
Одиннадцатый маршал, Ж.-Э. Макдональд, действовавший на северном фланге «Великой армии», тоже благополучно ушел из России.
600
Там же. С. 430. Даже вступив торжественно в Вильно, Кутузов все еще «вздыхал, что ему не удалось взять в плен Наполеона» (