Репнин был уверен в своих людях, уверен в том, что вверенный ему корпус способен противостоять противнику, даже превосходящему его числом. А вероятность столкновения с таким противником была очень велика. Авангардный корпус находился от «Рябой Могилы» значительно ближе, чем другие соединения армии, и турки, имевшие в своём распоряжении многочисленную и быструю конницу, могли атаковать его в любой момент.
Уже будучи на марше, Репнин получил от Румянцева ещё один пакет. В этот раз главнокомандующий сообщал ему о силах противника, уже находившегося в районе «Рябой Могилы», с которым ему, Репнину, возможно, придётся иметь дело ещё до того, как успеют соединиться с ним главные силы армии. По сведениям, которыми располагал Румянцев, число турок достигало 35 тысяч. Командовал ими Абды-паша, человек решительный и храбрый. По последним разведывательным данным, он начал движение по правому берегу Прута, присоединив к себе татарскую конницу в несколько тысяч сабель. Румянцев советовал Репнину не подвергать себя излишнему риску, не ввязываться с Абды-пашой в генеральную баталию, а угрозами нападения всячески сдерживать его движение и, ежели появится возможность, заставить повернуть обратно к «Рябой Могиле».
Между тем продвижение армии в сторону авангардного корпуса ещё более замедлилось. Прошедшие проливные дожди так раскиселили дороги, что войска могли преодолевать в день не более 13 вёрст. В этих условиях при нападении турок Репнин и его воины могли рассчитывать только на самих себя.
Однажды разведчики донесли: до встречи с турками осталось каких-нибудь тридцать-сорок вёрст. Репнин приказал корпусу остановиться, после чего созвал военный совет.
— Маршировать дальше в таком же порядке опасно, — сказал он собравшимся командирам. — Противник идёт навстречу нам по тому же берегу реки, что и мы, и встреча с ним может состояться уже к исходу завтрашнего дня. Принимая во внимание, что он имеет трёхкратное превосходство, с нашей стороны было бы слишком рискованно навязывать ему генеральную баталию. Тем не менее мы должны попытаться остановить его движение, а ежели удача будет на нашей стороне, то и заставить повернуть обратно.
— А какие надежды на главные силы армии? — послышался вопрос.
— Главные силы продолжают маршировать к Пруту, но в той стороне прошли сильные дожди и их движение резко замедлилось. Если разразится сражение, к его началу они не успеют.
— Выходит, нам одним придётся воевать?
— Главнокомандующий советует слишком не рисковать, постараться остановиться или замедлить движение противника угрозами нападений с фронта, флангов и тыла. Наша тактика должна сводиться к тому, чтобы выиграть время, которое необходимо для подхода главных сил нашей армии.
Обменявшись мнениями, военный совет всё же решил дать бой, сочетая оборону на фронтальной линии со стремительными нападениями лёгкого кавалерийского полка на тылы противника.
Оборонительную позицию облюбовали вскоре после военного совета. Она была удобна тем, что её правый фланг упирался в то место реки, где начинался глубокий омут, способный послужить серьёзной преградой на тот случай, если бы турки вздумали атаковать русских с противоположного берега Прута. Что до левого фланга, то здесь возвышались несколько крутых холмов, удобных для размещения на них орудийных батарей.
Противник дал о себе знать не через день, как ожидалось, а только через три дня. Как потом выяснилось, его заставил замедлить движение кавалерийский полк, посланный Репниным для отвлекающих действий в тылу. Совершив молниеносный набег на турецкий арьергард, русские конники вызвали в неприятельских колоннах такой переполох, что Абды-паша развернул свои войска из маршевого в боевой порядок и приказал рыть ретраншементы. Было похоже, что кавалеристов авангардного корпуса он принял за головной отряд главных сил русской армии.
О переходе турок к обороне Репнин узнал из донесения командира кавалерийского полка. По оценкам полковника, силы турецких войск составляли от 30 до 40 тысяч человек.
— С такими силами они вряд ли долго будут сидеть в своих ретраншементах, — сказал генерал Замятин, со своим отрядом влившийся в корпус Репнина. — Когда узнают, что нас мало, непременно пойдут в атаку.
— Я тоже так думаю, — согласился с ним Репнин. — Но бежать не стоит. Будем держаться, пока не придёт с главными силами главнокомандующий.
Когда беседа подошла к концу и Замятин уже готов был вернуться в свою бригаду, на левом фланге войск неожиданно появилось до ста неприятельских всадников. Орудия, установленные на высотках, тотчас открыли по ним огонь. Турки повернули обратно и вскоре скрылись из глаз.