Боур тотчас оживился:
— Если можно, доверьте это дело мне, ваше сиятельство. Постараюсь сделать всё, что смогу.
— Хорошо, пусть будет так. Только вам следует поторопиться. Даю на сборы три часа, не больше. Дорогу вам покажет адъютант Репнина.
— Прикажете выполнять?
— Выполняйте.
Генерал-квартирмейстер бросился отвязывать своего коня, а через минуту уже скакал в кавалерийские полки формировать своё войско.
4
Командующий турецким корпусом Абды-паша недолго пребывал в нерешительности. Когда его разведчики выяснили, что против него стоит не сам Румянцев-паша, а только сравнительно небольшой отряд из его армии, он приказал своим янычарам вместе со спаги[18] атаковать неверных, захватить их обоз, а самих либо порубить, либо потопить в реке. Самоуверенный паша даже не потрудился составить план действий и посоветоваться с подчинёнными командирами. На позиции русских войск он двинул своё войско, построив его в виде охватывающего полумесяца. Турки шли плотной толпой, размахивая ятаганами, криками воздавая хвалу Аллаху. Что до турецкой конницы, то она, зайдя за высотки, стала обходить оборонявшихся с флангов, намереваясь отрезать им пути к отступлению.
Наступавшие шли грозно и неудержимо. Но их вид не напугал русских. Едва турки приблизились на расстояние пушечного выстрела, как батареи, установленные на высотках, открыли по ним картечный огонь. На поле боя появились первые убитые и раненые. Однако турок это не остановило. Они продолжали идти вперёд, всё так же размахивая ятаганами и сотрясая воздух воинственными криками. Не остановили их и ружейные залпы, раздававшиеся из ретраншементов. Хотя ряды наступавших и заметно поредели, им удалось-таки ворваться в расположение системы укреплений и навязать русским рукопашную схватку. Янычары умели владеть ятаганами, но и русские знали цену своим штыкам. Бой шёл не на жизнь, а на смерть. Не хотела отступать ни та, ни другая сторона. Траншеи уже наполовину были заполнены трупами, а бой всё продолжался.
Репнин находился в том ретраншементе, что был поближе к высоткам и частично прикрывался артиллерийским огнём. Он не прятался от пуль, держался на виду своих воинов, подбадривая их командами. То, что творилось вокруг, напоминало ему рукопашную схватку с пруссаками в сражении при Гросс-Егерсдорфе, когда солдаты и офицеры генерала Лопухина отчаянно дрались с численно превосходящим противником. В том бою, как и сейчас, он, Репнин, тоже держал в руке обнажённую шпагу. Но тогда он мечтал поразить хотя бы одного вражеского солдата, теперь же об этом и не думал. Шпага в его руке была своего рода символом, знаменем, зовущим к победе. Теперь он понимал, что командир в баталии нужен не как воин, способный заколоть или застрелить нескольких врагов, а как руководитель и, следовательно, главный ответчик за исход баталии.
После четверти часа напряжённого рукопашного боя натиск янычар стал ослабевать. Ещё немного, и вот они уже стали отходить назад. Русские преследовать отступавших не стали, обрадовавшись тому, что выстояли.
— Братцы, а почему они без ружей на нас шли? — допытывался рекрут, первый раз принимавший участие в такой кровавой драке. — У них что, ружей, что ли, нету?
— Ружья есть, не хуже наших, — авторитетно отвечал ему солдат постарше, — только эти, что на нас шли, из особых… Из самых отчаянных, которые перед тем, как в бой идти, ружья оставляют и дают клятву Аллаху — бога своего так называют — драться только таганами. Забыл, как они прозываются. Прозвище у них такое мудреное, что трудно запомнить.
— Страх как дерутся! — с чувством произнёс рекрут. — Думал, не выдержим.
— Ничего, русский солдат всё выдержит.
Когда турки отступили достаточно далеко и угроза их возвращения исчезла, солдаты занялись ранеными товарищами. Что до самого командира корпуса, то он с обнажённой шпагой всё ещё нервно прохаживался по ретраншементу. Для него баталия всё ещё продолжалась. Пехота, слава Богу, нападение отбила. Но у противника кроме янычар были и другие воины, были спаги, составлявшие основную часть его кавалерии. Да ещё татарская конница участвовала в нападении. Удалось ли их отогнать?
Руководить отражением неприятельской кавалерии было поручено генералу Замятину. Пока в ретраншементе шла рукопашная схватка, Репнину было не до того. О Замятине он вспомнил только сейчас, когда на поле боя установилась относительная тишина. Почему от него нет донесений и почему не видно больше неприятельских конников?
18