– Так вы считаете эту операцию пустяковой? И потому так мало войск даете? – Румянцев уже не скрывал своего раздражения.
– Не задирайся, ваше сиятельство, войск дадено довольно. Что касается до усиления вашего корпуса с реки Вислы, то я остающемуся тамо генерал-майору Трейдену приказал не только по ордерам вашим о присылке к вам сикурса немедленное исполнение чинить, но и в вашей команде состоять и всех больных и слабых, которые сейчас у него находятся в госпиталях, по выздоровлении направлять в корпус… Их наберется более двадцати тысяч…
– Там нужны не слабые и больные… Прусский король сделает все, чтобы не отдать Кольберг. Непременно бросит на помощь знатный корпус.
– В прошлом году он наших оробевших солдат атаковать не посмел, а ты, имея при берегах сильный флот, можешь ничего не опасаться. Не станет неприятель сильного корпуса против тебя ставить, главные силы его прикованы к Саксонии и Силезии. А твоя задача, если неприятельских войск в Померании мало или совсем нет, то уже до прибытия флота окружить Кольберг, построенные неприятелем к морю батареи взять и тем десант облегчить. И если будешь более расторопен и окажешь большее усердие, чем Мишуков в прошлом году, а в этом я не сомневаюсь, твои таланты всем известны, то сомнений нет: в шесть-семь дней ты овладеешь крепостью. А овладев оною, увидишь, что далее делать. Главное, будешь владычествовать во всей Померании, контрибуции собирать и жить на иждивении неприятеля.
– Должен признаться, что вы, кажется, все предусмотрели и продумали. И мне уж нечего добавить, лишь исполнять ваши наставления и самолучшие успехи пожинать, как вот эти яблоки осенью. – И Румянцев показал на только завязавшиеся плоды на недавно отцветших яблонях. – Так все и было б, если б все обстоятельства и число людей, мне назначенное, в существе своем соответствовали тому, что вы здесь говорите, ваше сиятельство. Но ведь мы не знаем намерений неприятеля, а порой действительные неприятельские движения, которых мы не можем пока предусмотреть, уничтожают наши самолучшие замыслы и предприятия. И вот дабы преодолеть могущие возникнуть бессчетные и неожиданные затруднения, я прошу вас учесть следующее…
Румянцев говорил резко, подчеркивал каждое слово, смотрел на его сиятельство мрачно, как будто вино и совсем не развеселило его кровь.
– Ваше сиятельство, перед тем как штурмовать Кольберг, высадить десант и артиллерию доставить на берег, я должен занять все пасы* при неприятельских крепостях и по реке Одеру, дабы неприятель за крепостями и за рекою как за завесою не прокрался. Это мне нужно для того, чтобы постоянно следить за точным количеством прибывающих и убывающих войск его… И тут еще нужно учесть, что неприятель проходит по своей земле, вливая свои гарнизоны. И по мере движения навстречу мне число неприятеля возрастает настолько, что я не буду в силах не только задержать его, но и противостоять ему. И тогда трудно будет избежать крайнего несчастья и гибели множества людей…
Румянцев представил себе гибель людей под ударами превосходящего неприятеля и еще больше помрачнел.
– Я и рад тому, что вы мне доверили столь трудную и почетную операцию, и в то же время чувствую, что вы недооцениваете этой операции… Да, вы ждете от меня успешного занятия Померании. И чем успешнее будет операция, тем больше облегчения придет и к главным силам нашей армии… Вся Померания будет, сверх того, знаменитыми податями обложена. Но для того чтобы все это привести в желаемое действие, потребны люди, и число немалое, а что вы мне даете для осуществления сих великих дел…
«Говорить или не говорить? Все по-другому истолкует…» – промелькнуло в сознании Румянцева.
– Я сам проверил те батальоны, которые предполагается дать мне в резерв… И осмеливаюсь, ваше сиятельство, испросить именно вместо батальонов, состояние которых во всем рухлое и обнаженное, дать мне два пехотных полка. Ведь при этих батальонах и офицерство увечное или измученное недугами и болезнями… Ну что я с ними буду делать?!
– Петр Александрович! Уж не опасаешься ли? Тебе доверяют такую операцию… Нет, два пехотных я дать тебе не могу, сие излишне, ослабится главная армия, а потом, порученный вам корпус довольно многочислен, ты же вскоре соединишься с войсками, которые высадятся с флота, а сверх того, я по-другому и поступить не смею, ибо вам известно, что в ваш корпус только шесть тысяч человек дать велено… Справишься, при твоих полках и батальонах артиллерии и секретных шуваловских пушек у тебя будет шестьдесят орудий с лишком. Что еще тебе надобно? Хватит…