— Что ж, Джузеппе, я вижу, вы не трус и не дурак, — вполне искренне сказал он. — Тем лучше. Терпеть не могу истерик. Довольно воспоминаний и давайте к делу. Полагаю, вы знаете, что мне от вас нужно.
Пеппо медленно покачал головой:
— Никаких шарад, полковник. Я буду говорить только начистоту.
Орсо прищурился и кивнул:
— Хорошо. Спрошу иначе. Где наследство пастора Альбинони?
Пеппо сделал паузу, а потом спросил веско и раздельно:
— О чем вы говорите?
Кондотьер понял его:
— Я говорю о небольшом твердом продолговатом предмете, унесенном вами из графства Кампано два месяца назад.
Подросток скривился:
— Моркови я в Кампано не крал.
— Не валяйте дурака, Джузеппе, — холодно посоветовал полковник.
— А вы не юлите. Я хочу знать, что это такое и ради чего столько квохтанья.
Полковник помолчал.
— Вы с Мак-Рорком что же, так и не изучили ваш трофей?
— Да мы вообще к нему не притрагивались! — огрызнулся Пеппо. — Нам в голову не приходило, что он имеет какое-то значение!
Орсо оценивающе поглядел на едва видневшийся в темноте силуэт.
— Где же он?
— Там, где я его оставил, только вот позабыл кому-нибудь об этом рассказать.
Полковник опять на несколько секунд умолк, а затем жестко отрезал:
— Я хочу, чтоб вы отдали этот предмет мне, Джузеппе.
Из темноты донесся смешок:
— И что же я получу взамен?
— Вы не в том положении, чтоб торговаться, — осадил собеседника Орсо, но мальчишка не смутился:
— Разве? А если я не хочу его отдавать?
— Тогда я вынужден буду настаивать. Имейте в виду, юноша, — Орсо слегка понизил голос, — у меня тоже найдется что поставить на кон. Не забывайте, что за Годелота некому заступиться. Я его кондотьер. Так сказать, отец и мать разом. И только я могу распоряжаться его жизнью.
Повисла недолгая тишина, и Пеппо вкрадчиво ответил:
— Полковник, вы забываете, что заступиться за ваш трофей тоже некому. И только я могу распоряжаться его целостью. За любой вред, нанесенный моему другу, я буду отрубать по куску и сжигать.
Орсо оскалился:
— Вы полагаете, Годелоту от этого станет легче?
— А вы полагаете, что станете ближе к цели?! — рявкнул мальчишка, и Орсо подобрался: похоже, он пробил брешь в холодном самообладании парня.
— Надо отдать вам должное, Джузеппе, вы снова оказались на шаг впереди. Но упускаете из виду, что быть впереди означает всегда ощущать за собой погоню. Я не отступлюсь, тут можете быть уверены. Более того, как вы верно подметили, я не один. Вы упрямы и самолюбивы, но вообразите, что за жизнь вас ждет. Долго ли вы протянете, мечась, будто загнанный собаками лис? — Орсо говорил все громче и быстрее, словно раздувая в горне огонь. — Уже сейчас вы не по годам недоверчивы, скоро же станете сходить с ума, всюду чуять предателей, бояться звука собственного дыхания. Вы останетесь без друзей, будете избегать людей, потеряете заработок. Стоит ли эта жалкая участь вашего временного торжества надо мной?
Гамальяно молчал, и полковник уже предположил, что тот колеблется. Но тут подросток рассмеялся с бесшабашностью подвыпившего дуэлянта:
— Вы чертовски правы, полковник! Мое дело дрянь. Но у меня есть и другой способ вам досадить. — Пеппо отнял ладонь от изгрызенных временем камней башенки и демонстративно скрестил руки на груди. — Ей-богу, чего я не дал бы, чтобы посмотреть на ваше лицо, когда кувырнусь вниз!
Орсо осекся, затаивая дыхание. Похоже, он едва не перегнул палку. Не надо дразнить Гамальяно, пока тот стоит над пропастью.
— Да будет вам, Джузеппе, — промолвил полковник уже мягче, — вы не понимаете меня. Мне нужен только находящийся у вас предмет. Я не испытываю ни малейшей личной вражды к вам. Но эта вещь все равно вам не пригодится. Использовать ее может лишь тот, кто это умеет. В ваших же руках это просто опасный артефакт, что принесет вам многие горести, и ни малейшей пользы.
— Зато, пока он в моих руках, наши с Годелотом шеи имеют кое-какую цену, — отсек Пеппо. — И вот еще что. Ваш, как вы говорите, «артефакт» спрятан в не самом уютном месте. Вероятно, убив меня, вы найдете его и сами, у вас достаточно людей. Только времени у вас негусто, полковник. Пока вы будете искать, свиток уже придет в негодность. Посему не вздумайте испугать меня или огорчить. Один неверный шаг — и свою тайну вы будете отскребать от плит.
Брови Орсо дрогнули. Он огляделся и, приметив лежащий на боку обломок башенного угла, сел на холодный камень. Теперь, когда фонарь стоял поодаль, силуэт Гамальяно виднелся яснее.