— У меня при штабе есть корреспондент этой газеты мистер Фредерик Бойль.
— Каков тебе показался этот Бойль?
— Весьма любознателен, ваше величество. И даже чересчур. Много чего за ним мои адъютанты постоянно подмечают.
— А кто его рекомендовал иностранным корреспондентом на войну, в нашу армию?
— Рекомендатель известный. Английский гувернёр августейших детей Митчин, ваше величество.
— Митчин? Интересно. Но ближе к делу. Этот Бойль в том номере «Стандарта» рассказывает о расположении наших войск под Плевной и наших фортификациях.
— Но эту газету читает не только граф Шувалов, но и люди турецкого посла.
— Вне всякого сомнения. Этот Бойль, который сейчас находится при армейской штаб-квартире, с явным злорадством отзывается о нашей армии.
— Что он там написал про русского солдата?
— А ты только послушай, Николай:
«...Прошли безропотно те времена, когда армия была готова умереть за царя: теперь в среде её — болезни, недостатки, неудовольствие и ропот. Как бы я смеялся, если б меня самого не трепала лихорадка...»
— Возмутительно. Этого корреспондента надо сегодня же изгнать, ваше величество.
— Не только отсюда, но и из Румынии. Пригласи Нелидова, и пусть он сегодня же даст понять англичанину, что тому лучше всего немедленно покинуть нашу армию. Нелидову присовокупь ещё кого-нибудь из своих адъютантов, толкового в международных делах.
— Есть у меня такой, ваше величество. Полковник Газенкамф. Хоть и интеллигент с виду, но такое поручение исполнит, надеюсь, блестяще.
— Скажи ему, что Бойль должен быть изгнан с возможно большим скандалом и огласкою. Дабы другим иностранным корреспондентам неповадно было дурно отзываться о нашей армии.
— Будет исполнено сегодня же, ваше величество...
Корреспондент английской газеты «Стандарт» Фредерик Бойль, только что прибывший из-под Плевны в Главную армейскую квартиру, был незамедлительно приглашён на беседу с работником Министерства иностранных дел Нелидовым и полковником Михаилом Газенкампфом. Вряд ли британец ожидал, о чём пойдёт речь:
— Великому князю, господин Бойль, угодно знать, ваша ли эта статья в этой газете?
Бойль от неожиданного вопроса и при виде номера «Стандарта» сконфузился. Но отвечать на заданный вопрос ему всё же пришлось:
— Кажется, моя. Да, моя.
— Тогда не кажется ли вам, что вот это место, подчёркнутое синим карандашом, составляет нарушение обязательства, которые вы на себя приняли под честным словом, прибыв в нашу армию?
— Позвольте мне прочесть это место?
— Пожалуйста, господин Бойль.
Англичанин постарался внимательно прочесть свою «фронтовую» корреспонденцию. Вернее то место, которое оказалось подчёркнутым ещё в Лондоне графом Шуваловым. Оправдываясь, он сказал:
— Но ведь эта статья от 14 августа. А с тех пор прошло много времени, и поэтому...
Англичанину не дали договорить. Его перебили на полуслове:
— Об этом позвольте судить нам. Надеюсь, вы и сами признаете, что это наше право.
— О да, конечно.
— Хорошо. Теперь, не кажется ли вам, что в этих строках (уже другое место корреспонденции, тоже подчёркнутое синим карандашом) очень откровенно высказывается крайнее недоброжелательство к нашей армии?
Это место Фредерик Бойль читать не стал, так как хорошо помнил. Он совершенно сконфузился и, заикаясь, стал объяснять, что, мол, он литератор и что иногда из-под его пера может сорваться что-нибудь лишнее. Но он хочет заверить, что у него не было по отношению к русской армии никаких дурных намерений. На эти слова было отвечено так:
— Государь и великий князь читали вашу статью и были оскорблены тем тоном, которым вы говорите о нашей армии.
— Я готов принести свои извинения.
— Не стоит. Так как вы нарушили честное слово не упоминать ничего о расположении наших войск и укреплениях, то великий князь приказал нам предложить вам немедленно удалиться как из русской армии, так и из Румынии.
— Как! Я не могу остаться даже в Румынии?
— Нет, не можете. Великий князь приказал союзному полковнику Липояно проводить вас отсюда до Бухареста, а тамошние власти распорядятся проводить вас до австрийской границы.
— Но я хочу объясниться...
— Не надо. Посему покорнейше просим вас сейчас же возвратить знаки вашего корреспондентского звания — нарукавную повязку и фотографию, засвидетельствованную штабной печатью и подписями. А после этого вас проводят к полковнику Липояно.