— 4-й корпус генерала Зотова атакует Плевну с юго-восточного направления. Основные усилия сосредотачиваются здесь на взятии редута Омар-бей-табия.
— С юга Плевну атакует отряд генерала Скобелева.
Ему под командование выделяется часть отряда князя Имеретинского.
— Начало штурма мною назначено на 15 часов 30 августа...
После этого начальник артиллерии Дунайской армии генерал-лейтенант князь Масальский доложил, как в день штурма спланирована артиллерийская подготовка. Она состояла из трёх огневых налётов на вражеские позиции, которые предстояло атаковать:
— С рассветом со всех батарей открыть самый усиленный огонь по неприятельским укреплениям и продолжать его до 9 часов утра.
— В 9 часов одновременно прекратить всякую стрельбу по неприятелю.
— В 11 часов дня вновь открыть усиленный артиллерийский огонь и продолжать его до часу пополудни.
— С часа до 2,5 часов опять прекратить огонь на всех батареях.
— В 2,5 часа вновь начать усиленную канонаду, прекращая её только на тех батареях, действию которых могут воспрепятствовать наступающие войска.
...По истечении тех военных лет исследователей поражают два обстоятельства, которые в силу разных причин проигнорировал великий князь Николай Романов, военный вождь, наделённый старшим венценосным братом всей полнотой власти главнокомандующего.
Первое. У Османа-паши были действительно умелые инженеры-фортификаторы. Они сумели создать вполне законченную систему крепостной обороны Плевны и укреплённого лагеря турецкой армии под этим городом. На северной стороне расположились редуты: Опонецкие (они не атаковывались), Гривицкие № 1 и № 2 (Канлытабия и Баш-табия) и Сулейман.
На восточной стороне встали редуты: шестиугольный Чорум-табия (Кара-агач), прямоугольный Ибрагим-бей-табия, квадратный Араб-табия и люнет Отуф-паша-табия.
Больше всего укреплений было выстроено на самой опасной для осаждённых стороне крепостного обвода — южной. Здесь встали редуты: квадратный Омар-бей-табия (Юзгад), Иштиат-табия, Исса-ага и Каванлык (они будут названы Скобелевскими редутами № 1 и № 2), Юнус-бей-табия, Талаат-бей-табия, Милас-табия и Баглар-баши.
На западной же стороне Плевны редутов не было. Если там и шли линии траншей за рекой Вид с мостом через неё, то всё равно это была слабейшая сторона крепостного обвода. И в ходе третьего штурма Плевны она... не атаковывалась. Удар союзники наносили там, где было... всего труднее ворваться во вражескую крепость. А трудности были связаны прежде всего с людскими потерями.
Второе. Август стоял сухим и жарким. Но всю ночь на 30 августа и в первой половине штурмового дня шёл дождь. Почва размокла, видимость оставляла желать много лучшего. По всем канонам тактики той эпохи приступ следовало отложить, о чём великому князю и было сказано начальником армейского штаба генералом Непокойчицким:
— Ваше высочество, с передовой докладывают, что к рассвету поле перед Плевной превратилось в грязь. Лошади оступаются. За полверсты уже ничего не видно.
— Артур Адамович, о чём вы говорите?
— Я предлагаю перенести штурм дня на два-три, пока почва и дороги не подсохнут для движения пехоты, ваше высочество.
— Отменить сегодня приступ может только государь.
— Тогда надо объяснить ему про наши погодные условия. Ведь люди, пока дойдут до редутов, выдохнутся.
— Я не могу обратиться к государю с предложением переноса дня штурма, Артур Адамович.
— Почему, ваше высочество? Вы же главнокомандующий, вам и карты в руки.
— Дело в том, что штурм назначен на день 30 августа, а не какой другой. Вы же знаете, чей этот день?
— Да, знаю. 30 августа — день царских именин. Праздничный день для нас.
— Вот-вот. В день именин мы и должны преподнести государю императору желанный подарок — крепость Плевну...
Бомбардировка Плевенской крепости началась, как и было намечено, в 6 часов утра. Густой туман застилал боле битвы, и артиллерийские наблюдатели не смогли корректировать огонь батарей. То есть огневые налёты на вражеские укрепления не достигли своей цели. В ясную погоду эффективность артиллерийского огня, вне всякого сомнения, была бы иной. Очевидец писал:
«Наступил несчастный день 30 августа. Отвратительная погода с мелким, беспрерывно моросящим дождём и туманом затягивала все окрестности угрюмым серым покровом, сообщавшим всему кругом тяжёлый сумрачный колорит; так и вспоминалось гадкое октябрьское ненастье Петербурга, в самое дурное его время.