— Считайте, что оно у вас уже есть...
Осаждённые в Плевенской крепости, как оказалось, давно привыкли к рассредоточенному артиллерийскому обстрелу. Когда в один «прекрасный день» на один из редутов обрушилось три последовательных залпа сразу нескольких батарей, в крепости началась суматоха. В штабе Осман-паши решили, что с этой стороны ожидается атака русских. Итогом тактического сюрприза стало то, что вся неприятельская армия встала под ружьё.
Наблюдателям скоро стало ясно, что такие пусть и короткие, но концентрированные по единой цели артиллерийские обстрелы способны изматывать турок гораздо сильнее, чем прежние, «тревожащие». Главнокомандующий не затянул с объявлением Тотлебену своей благодарности.
Николай Николаевич-Старший с прибытием за Дунай гвардии решил взять под свой контроль Софийское шоссе, единственный путь, по которому Осман-паша в последнее время получал припасы и подкрепления. Султанское командование, зная цену этой дороге с Балканских гор, создало здесь несколько полевых крепостей, которые стерегли путь от Плевны к Софии. Это были крепости Горный Дубняк, Дольний Дубняк и Телиш. Каждая из них обладала достаточным сильным для обороны гарнизоном.
Путь на Софию был под присмотром генерал-майора кавалерии Лошкарёва. Но он всё же просмотрел два транспорта с провиантом, которые смогли пройти в осаждённую Плевну после того, как кольцо вокруг неё после третьего штурма «ужалось».
Главнокомандующий обсудил проблему Софийского пути с генерал-лейтенантом Гурко, который только-только вступил в командование войсками гвардии:
— Иосиф Владимирович, все полки прибыли к вам?
— Точно так, ваше высочество.
— Сколько теперь сил под вашим начальством?
— Отряд мой теперь состоит из 50 тысяч человек при 170 орудиях. С обеспечением больших проблем нет.
Гвардейцы рвутся в бой, так что прошу поставить передо мной задачу на самые ближайшие дни, ваше высочество.
— О том я и хочу с вами говорить, Иосиф Владимирович. Смотрите на карту. Видите Софийское шоссе?
— Вижу. Ваши штабные отметили на нём от Плевны до Софии три турецкие крепости, два Дубняка и Телиш.
— Они самые. Крепко стерегут наш путь в забалканскую Софию. Надо крепости брать до того, как падёт Плевна.
— Будем, ваше высочество.
— Начать надо с Горного Дубняка.
— А что турки в нём держат, известно?
— Да, данные вполне точные. Четыре тысячи пехоты, с полтысячи кавалерии и всего четыре орудия. Но позиции у них сильные, горные.
— Фортеции созданы крепкие?
— По последним сведениям, полученных от болгар, в Горном Дубняке два редута, расположенные в кольце окопов. То есть там османов голыми руками и на «ура» не возьмёшь.
— Гвардия, ваше высочество, Дубняк возьмёт в один день. Это для неё дело чести.
— Так объявите по гвардии, Иосиф Владимирович, что для неё первый бой на болгарской земле есть дело чести...
Гурко перед штурмом побывал лично во всех полках, батареях, лейб-гвардии Сапёрном батальоне. Беседовал с офицерами, с нижними чинами. Обращаясь к солдатам, говорил:
— Помните, ребята, что вы гвардия русского царя и что на вас смотрит весь крещёный мир...
— Турок стреляет издалека и много. А вы стреляйте, как вас учили, умной пулей, редко, но метко...
— Когда придётся идти в штыки, турка дырявьте смело. Товарищу в рукопашной подсобляйте...
— Знайте, нашего «ура» враг не выносит...
— На вас, гвардейцы, государь император не жалеет милостей. Вы излюбленные, балованные дети русского царя. Вот вам минута доказать, что вы достойны этих милостей...
Генерал-лейтенант Гурко (солдаты любовно называли его «Гурка») повёл на Горный Дубняк не весь свой отряд, а только 20 батальонов пехоты, 6 эскадронов кавалерии и 48 орудийных расчётов. Удар должен был наноситься одновременно тремя штурмовыми колоннами — с севера, востока и юга. Западное направление было у турок тыловым.
Перед выходом на линию атаки батальонные командиры полков лейб-гвардии напутствовали своих бойцов:
— Шапки долой! В добрый час, братцы. Не посрамите своих дедов, бородинских героев!
Солдаты размашисто и неспешно крестились. Потом звучала новая команда батальонного полковника:
— Шапки надевай! С Богом, братцы! Ротные — вперёд! Батальон — за мной!..
Атака началась в 8 часов утра 12 октября. Перед началом приступа Гурко объявил командирам колонн штурмовой сигнал: