— Сигналом идти вперёд будут три батарейных залпа. Их даёт правая колонна.
Эта колонна первой устремилась с севера на Горный Дубняк. Но две другие штурмовые колонны по разным причинам замешкались, и потому общей атаки не получилось, что и привело к излишним потерям в людях. Турки встретили русских губительным огнём, но те всё же к 12 часам дня взяли Малый редут и окружили Большой редут. Ворваться в него с ходу не удалось.
Атакующие продвинуться к Большому редуту под огнём не смогли и залегли на подступах к нему. Гвардейцы в одиночку и небольшими группами, перебежками стали накапливаться во рву перед редутом, в мёртвой зоне. К 18 часам вечера там набралось уже довольно много людей. С наступлением сумерек начался новый штурм Большого редута, который продлился всего полчаса.
Остаток турецкого гарнизона Горного Дубняка выбросил белые флаги. Всего сдалось в плен 2300 человек. Бежать по Софийской дороге удалось только очень немногим.
13 октября дежурный адъютант около трёх часов ночи разбудил главнокомандующего. Тот сразу понял, что получена какая-то важная новость. Генерал-лейтенант Гурко докладывал срочной депешей о большой победе: взят Горный Дубняк. Уже в семь часов утра великий князь отправился с Непокойчицким осмотреть турецкую позицию и поблагодарить за её «ниспровержение» войска гвардии.
На берегу реки Вид, в небольшом болгарском местечке, им встретился перевязочный пункт гвардии, охраняемый лейб-гвардии московцами. Николай Николаевич обошёл палатки с ранеными и только после отправился осматривать поле боя, усеянное неубранными ещё телами убитых. О том, насколько ожесточённой оказалась схватка за Горный Дубняк, говорили предварительные данные о потерях полков, ходивших в лобовые атаки.
Всего насчитали 28 убитых, 104 раненых и 23 контуженных генерала, штаб- и обер-офицеров, а нижних чинов — около 900 убитых и около 2400 раненых.
Особенно впечатляли потери лейб-гвардии Егерского полка, бравшего Телишский редут: 26 офицеров и 935 нижних чинов.
Лейб-гвардии Гренадерский полк потерял 29 офицеров и 842 нижнего чина, лейб-гвардии Павловский — 19 офицеров и 724 нижних чина. Меньше всего урон понёс лейб-гвардии Московский полк — 18 офицеров и 693 нижних чина. Но в бою от него участвовало только три батальона...
Телиш был взят на следующий день, то есть 13 октября. Гурко, удручённый большими людскими потерями при взятии редутов в Горном Дубняке, решил взять Телишский редут «артиллерийской атакой». Она длилась шесть часов. Огонь вёлся из 72 орудий, на каждое из которых предусматривался расход до ста снарядов.
На этот раз дело до рукопашного боя не дошло. Турецкий 5-тысячный гарнизон счёл для себя за благо сдаться в плен. Потери победителей убитыми и ранеными не превысили 50 (!) человек. Адъютант великого князя полковник Михаил Газенкампф записал во фронтовом дневнике:
«...После двухчасового бомбардирования гарнизон Телиша, состоявший из 7 таборов с 3 орудиями, под начальством Ливы-Измаил-Хани-паши сдался и положил оружие...»
На личном докладе главнокомандующему о двойной победе на Софийском шоссе генерал-лейтенант Гурко среди прочего отметил небывалый эффект батарейного огня:
— В боях впервые артиллеристы, ваше высочество, применили новшество, дальномер системы полковника Мартюшева.
— Как его оценили наши офицеры-пушкари?
— Выше всяких похвал. Одна меткость орудийных залпов по Телишскому редуту чего стоит!..
Из штаба Гвардейского корпуса за подписью генерал-лейтенанта Гурко в армейскую штаб-квартиру в течение всего дня 17 октября приходили «дополнительные» депеши, рассказывавшие о событиях у Горного Дубняка и Телиша:
«Мои уланы при Телише сперва изрубили 150 конных башибузуков и черкесов, пытавшихся уйти, а затем атаковали пехоту. При этом ранены: штабс-ротмистры Сафонов и Яфимович и корнет Жандр штыками, корнету Ухину простреляна пулей верхняя губа. Нижних чинов убито и ранено до 50-ти, большею частию штыками».
«В том же сражении легко ранен командующий л.-гвард. Гродненским гусарским полком принц Альберт Саксен-Альтенбургский: пуля пробила серебряный портсигар и оконтузила ногу; он остался в строю».
«Всего сдалось 7 таборов (батальонов. — А. Ш.) с 3-мя орудиями. Генерал Гурко хотел выпустить пленных на свободу, но они сами предпочли остаться военнопленными. Паша Измаил-Хаки и четыре иностранца, три англичанина и один француз привезены сюда. Из англичан один полковник турецкой службы, а двое — доктора, которые оставлены, при турецких раненых пленных, но сами считаться пленными не будут как служащие делу человеколюбия. Француз был волонтёром...»