Николай Николаевич в Романовской семье, особенно в последние годы жизни, считался большим военным авторитетом. Так было и при императоре Александре II, старшем брате генерал-фельдмаршала, и особенно при императоре Александре III. Ему редко кто возражал из великих князей, когда речь шла о почётных наименованиях. В таких случаях его слово звучало веско и заключающе:
— Самогитские гренадеры в Крымской войне отличались не раз. Вели себя в боях стойко и с примерной храбростью. Кому, как не этому полку, носить имя моего товарища по военно-инженерной части графа Тотлебена?!.
— Иван Фёдорович, князь Варшавский и граф Эриванский. Сколь много сделал он для империи, будучи наместником на Кавказе и в Царстве Польском! А 36-й пехотный Орловский полк ему хорошо знаком. Так кому, как не орловцам, носить имя генерал-фельдмаршала Паскевича?!.
— Донцы прославили себя в войнах с Наполеоном. Надо в названиях полков увековечить память их генералов и атаманов — Платова, Орлова-Денисова, Ефремова, Денисова и других. Все они были верными слугами Богу, царю и Отечеству нашему...
— Был у нас линейный корабль « Азов», герой Наварина. По старости давно списали его. А почему не быть в императорском флоте кораблю под названием «Память «Азова»?!. Моряки нам только благодарны будут...
С убелённым сединами Николаем Николаевичем соглашались. Ведь не зря же на его мундире отливал белизной большой крест военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия высшей, 1-й степени. До него такой орден имели только 24 человека, включая императрицу Екатерину Великую. Великий князь в генерал-фельдмаршальских эполетах не мог даже догадываться, что он, 25-й по счёту, будет в этой когорте Георгиевских кавалеров последним.
Да, Николай Николаевич ратовал за прославление военной силы России, которая олицетворялась в «именных» полках и кораблях. После его смерти такая традиция при императоре Николае II хотя и продолжилась, но стала меняться не в самую лучшую сторону. Многие старые полки при нём лишились имён российских полководцев ради того, чтобы теперь носить имена коронованных лиц Европы и царствующей семьи.
Хотя такие случаи частыми не стали, но любое подобное переименование больно ударяло по памяти и самолюбию русского офицерства и нижних чинов. Одно дело, когда родной полк носил имя Суворова-Рымникского, а совсем другое — величаться полком великого князя Дмитрия Павловича, никогда на полях брани не блиставшего. И полководцем для российского Отечества не ставшим. Это произошло с 11-м гренадерским Фанагорийским полком, любимым полком великого Александра Васильевича, который в 1914 году квартировал в Первопрестольной русской столице Москве.
Подобная участь постигла и следующие полки, блиставшие делами не на одной войне, чья родословная превышала столетие и более.
4-й пехотный Копорский полк генерала графа Коновницына, командовавшего русской артиллерией в славном Бородинском сражении, стал именоваться Его Высочества Короля Саксонского.
9-й гусарский Клястицкий полк генерала Кульнева, одного из героев Отечественной войны 1812 года, получил имя Великого Герцога Гессенского Эрнста-Людвига.
Потерял имя ещё одного героя, генерала Дорохова, 11-й гусарский Изюмский полк. В Первую мировую войну прославленный кавалерийский полк, который вёл своё старшинство с 1651 (!) года, вступил под именем Его Королевского Высочества Принца Генриха Прусского.
Причина такой милости Николая II была вполне объяснима. Генрих-Альберт-Вильгельм Гогенцоллерн был младшим братом кайзера Вильгельма II, дяди российского императора. Не менее важным было то, что принц Прусский женился на Ирене, принцессе Гессенской и Рейнской, сестре императрицы Александры Фёдоровны.
К слову сказать, принц Генрих Прусский в Первой мировой войне участвовал в чине гроссадмирала, возглавляя с 1914 по 1917 год морские силы Германии на Балтике. Он пытался вести против русского Балтийского флота минную войну, выставив в заграждениях свыше 1200 мин. На русских же минах немецкий флот потерял ушедшими на дно и повреждёнными несколько десятков боевых кораблей и транспортных судов. В их числе броненосный крейсер «Фридрих Великий» и «Принц Адельберг», крейсера «Магдебург», «Аугсбург», «Газелле», «Бремен», «Данциг», «Любек»... То есть в «малой войне» на Балтике флотоводческой славы близкий родственник Николая II не приобрёл.
Зато в самом конце Первой мировой войны он едва не стал на бывшей российской территории самостоятельным монархом. Дело обстояло так. 8 марта 1918 года в городе Митаве Курляндский ландрат (парламент) вынес решение о создании под скипетром германского императора Вильгельма II так называемого Курляндского герцогства. (В XIX столетии такое действительно существовало). 15 марта того же года герцогство объявляется самостоятельным государством, а его правителем назначается принц Генрих Прусский. 12-го числа следующего месяца на объединённом заседании в городе Риге ландратов Эстонии, Латвии и Литвы провозглашается создание Балтийского герцогства во главе опять же с Генрихом Прусским.