В Тырново было решено, не задерживаясь, двигаться за Балканы. Рассматривая карту, Николай Николаевич-Старший сказал своему старому сослуживцу по войскам столичной гвардии генералу Гурко:
— Иосиф Владимирович, как там у тебя, лошади не подустали? О людях я не спрашиваю, настрой у них на редкость бодрый.
— Да нет, ваше высочество. Подковы пока не посбивали, горячих кавалерийских дел не было.
— Тогда надо идти за Балканы. Смотри, здесь на разном удалении от Тырново четыре горных прохода по перевалам — Шипкинскому, Травненскому, Хаинкиойскому и Твардицкому. Что говорят о них местные болгары? Опрошены они?
— Опрошены. Сами к нам пришли, в проводники просятся.
— Так бери проводников.
— Уже взял, ваше высочество. Болгары с оружием, биться с османами хотят не хуже наших ребятушек.
— Что же они говорят о перевалах?
— Рассказали многое в деталях. Самый удобный перевал — Шипкинский. Но он уже занят турками и укреплён. Говорят, что южнее его, в Казанлыке сосредоточены большие силы османов. Турки есть, но в малом числе, на Травиеннском и Твардицком перевалах.
— А четвёртый, Хаинкиойский? Что там, Иосиф Владимирович?
— Болгары сказали, что турками он не охраняется.
— Почему?
— Объяснили так: он самый трудный для перехода. И пропасти, и кручи, и дорога — простая горная тропа. Потому турки его даже наблюдать сторожевыми постами не стали.
— По карте видно, что этот перевал крайне удобен для обхода Шипкинской позиции.
— Тогда, если позволите, ваше высочество, я поведу Передовой отряд по Хаинкиойскому перевалу.
— В добрый час, Иосиф Владимирович.
— Рекогносцировка показала, что отрядные обозы там не пройдут. Я уже приказал все тяжести оставить под караулом в Тырново. Конный обоз заменю вьючным.
— Верное решение. Лошади на поводах пройдут по любым тропам в горах. А как решили с провиантом?
— Отряд обеспечен неприкосновенным запасом сухарей на пять дней. Приказано расходовать его только по моему личному приказанию.
— Одобряю. На сколько дней берёте с собой зернового фуража?
— Трёхдневный запас берём, не больше. Будем надеяться на подножный корм. Леса здесь густые, травы много...
30 июня Передовой отряд генерал-лейтенанта Гурко возобновил движение в Балканские горы. От местных жителей стало известно, что сам перевал имеет ширину не более сотни метров, на пути к нему есть три очень трудных, крутых подъёма. От перевала начинался крутой спуск по ущелью длиной до 20 километров. Узкая дорога, больше напоминавшая тропу, шла здесь по берегам и руслу горной речки Сельвер.
Один из участников того перехода через Хаинкиойский перевал в своём «фронтовом» дневнике рассказывал:
«1 июля. Пятница.
Мы тронулись с бивуака в 7 часов утра, и двигались за болгарским ополчением, и скоро вошли в Хаинкиойский проход. С этого момента начались трудности горного похода: крутые, длинные подъёмы истомляли донельзя лошадей и помогавших им людей. Раз взобрались на вершину подъёма, приходилось идти по такому узкому месту, что ежеминутно грозило орудию вместе с людьми, едва удерживающими его от падения, и лошадьми рухнуться в пропасть.
Целый день мы только и слышали:
«Ну, друзья, навалим... раз, два, три... Бери!..»
Нагайки ездовых запрыгали по бедным лошадям, и орудие продвигалось на несколько шагов и опять останавливалось. И снова та же история...
Особенно доводили людей до отчаяния артиллерийские четырёхколёсные ящики.
Нужно сказать правду, что Хаинкиойский проход, вовсе незнакомый туркам, известен одним местным жителям, благодаря которым мы и могли выйти за Балканы, почти невозможен для артиллерии. Одна природа нас щедро вознаграждала своими видами: горы стали резче выдаваться и принимать конусообразные формы.
Таким образом, таща артиллерию почти что на руках, на каждом шагу останавливаясь, передовой отряд растянулся вёрст на 20, и когда генерал Раух был уже за перевалом, хвост отряда ночевал в 15 (вёрстах) от него.
В походном, растянутом порядке, там, где застала ночь, располагались войска на ночлег, на самой дороге. Ночь эта навсегда останется в памяти у нас! Гвардейский эскадрон один стал бивуаком на самом перевале, на круче, так как площадка была занята пехотою, в обыкновенное время немыслимой для расположения на отдых.
Полковник граф Роникер, командир конно-пионеров, поставил на самом перевале деревянный столб с надписью: