Д. Заславский
ФЕЛЬЕТОНЫ ИЛЬФА И ПЕТРОВА
Летом 1956 года я проводил свой отпуск в плавании по Волге. На теплоходе «Эрнст Тельман» привлекала к себе внимание большая группа студентов и студенток. Они ехали из Москвы в Сталинград на практику. Было им весело, жили они дружно, по вечерам пели хором и танцевали, а днем часто собирались на верхней палубе и загорали. Один или одна читали вслух... А слушатели хохотали так часто, с таким заразительным весельем, что собирались «на смех» и другие пассажиры и тоже смеялись. Со стороны даже завидно было.
Что читала эта хорошая и серьезная молодежь, собиравшаяся перешагнуть через студенческий порог в производственную жизнь?
Она в первый раз читала «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Знаменитому роману исполнилось почти 30 лет. Кое-кому казалось, что роман во многом устарел, что его сатирические краски выцвели. Но вот для молодежи он оказался открытием. Она смеялась так же, как смеялись мы, современники романа, когда впервые прозвучал с его страниц веселый и злой, сверкающий остроумием смех.
«Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» хорошо известны широкому кругу читателей. Но Ильф и Петров были также замечательными мастерами коротких сатирических рассказов, художественных миниатюр и острых злободневных фельетонов. С них Ильф и Петров начинали свою литературную деятельность еще до того, как написали свои большие романы. Они продолжали печатать фельетоны и юмористические рассказы и после того, как уже завоевали известность и славу в качестве авторов романов, после того, как вошли в «большую литературу».
Ильф и Петров были писателями и журналистам». Они печатались в «Правде», в «Гудке», в «Крокодиле». Их замечательное содружество и родилось в газете, на оперативной работе, в сутолоке редакционного быта. Газета многое им дала: большое и разно- стороннее знакомство с жизнью, страстность в борьбе за новые формы труда и быта. Газета была школой сжатого, лаконического слова, динамичного развития темы. Им удалось избежать опасности, угрожающей иным газетным работникам: яркое дарование, оригинальность их литературного облика уберегли их от измельчания, от потери своей индивидуальности, от штампа.
У каждого из них был свой собственный облик, и вместе с тем они были нераздельны. Их нельзя было представить себе по одному. Они всюду появлялись вместе, — высокий, худощавый и сутулый Ильф, молчаливый, застенчивый, предоставлявший своей «половине» представительство своей литературной «фирмы». И плотный, широкоплечий, шумливый и разговорчивый Петров. Нельзя было сказать, кто «первый», кто «второй» в этой паре. Вернее всего, не было первого и второго. Было общее обаяние большого и веселого таланта. Была та сработанность в труде, которая дается только слитностью общего понимания и общего отношения к жизни.
Оба онн были уроженцами Одессы. Илья Арнольдович Ильф был старше своего друга на шесть лет. Он родился в 1897 году. Евгений Петрович Петров родился в 1903 году. Петров — псевдоним. Его настоящая фамилия Катаев. Он брат известного писателя В. П. Катаева. И в самом начале их творчества в содружестве юмористов было трио, троица талантливых людей. Потом оно превратилось в прочный дуэт.
Ильф и Петров рано ушли из жизни. С их преждевременной смертью советская литература понесла большую утрату.
Ильф был тяжко болен туберкулезом легких. Он умер в 1937 году. Петров осиротел. Он писал талантливые очерки и рассказы, киносценарии, комедии. Во время Отечественной войны Евгений Петров показал себя как отважный военный корреспондент. В 1942 году он погиб на посту, — свидетель и участник героической обороны Севастополя. Посмертным изданием вышел его «Фронтовой дневник».
Почти все фельетоны, собранные в этой книжке, носят злобо- дневный характер. Многие из них, как говорят на газетном языке, оперативны. Речь идет о живых людях, о фактах, которые произошли вчера, три дня назад, на прошлой неделе. Это «конкретные» фельетоны. Они написаны по горячим следам, часто «в номер», с прямым практическим назначением: положить конец безобразному событию, спасти невинно пострадавшего, наказать виновника. Авторы писали эти фельетоны, не думая о том, как долго они проживут,
Существовал взгляд на фельетон вообще как на действенное, сильное, но недолговечное произведение литературы. Говорили: фельетон подобен французской булке, которая хороша только утром, пока свежа. К вечеру она черствеет. Иные теоретики литературы вообще отказывали фельетону в праве на литературно-художественное признание и относили его всецело к разряду публицистики.