– Знакомься, вот наш котик, – сказала она Гарету с такой же гордостью, с какой молодые матери хвастаются портретами новорожденных.
Гарет просиял в ответ:
– А ведь мы своего добились! Разве мы не герои?
Но станционному коту было еще рано приезжать – как минимум до восьми недель он должен был оставаться с матерью. Но сотрудники все равно начали готовиться к встрече с малышом. Для него купили мягкие одеяльца-подстилки и белую пластмассовую миску с отделениями для корма и воды. На станции только и говорили что о будущем пополнении штата, и, судя по радостным лицам, никого в коллективе еще не ждал настолько теплый прием.
Однако не все были в восторге от этой перспективы. Несколько человек даже подняли шум и потребовали все отменить, потому что у них ужасная аллергия на кошек. Однако за те три года, что Гарет боролся за кота, от них ни звука не было слышно про аллергию, поэтому он отнесся к ним скептически.
Зато Крис Бриско мечтал о той минуте, когда Хулиганы покинут его дом. Каждый вечер они с Джоанной пересчитывали котят, потому что те только и делали, что играли в прятки и норовили забраться, куда не следует.
– Так, сколько у тебя? – спрашивал Крис с полосатым котенком в руках.
Джоанна обходила гостиную, внимательно оглядываясь, и восклицала:
– Один сидит сбоку от камина!
Котят относили к Лекси в уютную коричневую с белым корзинку, но пока искали троих оставшихся, первые двое успевали снова куда-то подеваться. Одиннадцатилетнюю дочку Криса тоже это утомляло, но она заранее расстраивалась, что ее новых друзей так скоро заберут. Люси Бриско души не чаяла в котятах. Вместе с внучкой Бриско, шестилетней Элли, они активно приучали котят не бояться людей, все время брали их на руки и тискали; Джоанна и Крис, сказать по правде, от них не отставали. За восемь недель, когда формируется характер, все пятеро малышей получили одинаково много любви, внимания и игр. В семействе Бриско чувствовали, что без них, пожалуй, даже будет грустно.
И вот наступил день разлуки. Во вторник 12 июля 2011 года котятам исполнилось восемь недель, и пришла пора расставаться с братьями и сестрами и разъезжаться в новые семьи.
Первым уехал Спейдж – к сыну Бриско в Шеффилд. Через несколько дней Макс и Перси отправились начинать новую жизнь в Манчестере. Остались только двое черно-белых, пока безымянных. Обоих в четверг 14 июля ждали на станции Хаддерсфилд. В восемь недель и два дня от роду Хулиганам предстояло незабываемое путешествие.
Глава 4. Добро пожаловать в Хаддерсфилд
– Залезайте, – сказал Крис Бриско Хулиганам.
Двое котят в ответ только смотрели на него, новая игра была им непонятна. Тогда он взял обоих в руки и посадил в серую пластмассовую переноску, чтобы доставить на вокзал. Они настороженно обнюхали переноску, а потом начали мяукать и жаловаться, что здесь все непривычно: пластмассовый потолок над головой, а в передней стенке – затянутая сеткой дверца, которую Крис крепко запер.
Когда дверца захлопнулась, котята запищали еще громче, но мать не ответила на их печальные крики. Незадолго перед тем Лекси попросилась наружу, в просторный сад, и сейчас гуляла сама по себе. Крис решил, что она устала от потомства и хочет снова пожить без забот. Трех других котят уже отдали; вечером, когда Бриско вернулись в Ротерем и впустили Лекси обратно в дом, она просто понюхала корзинку, в которой растила свой выводок, поняла, что котят не осталось, и стала жить как раньше, не проявляя никаких признаков горя.
А вот котята пока что воспринимали разлуку очень тяжело. Когда Крис взял переноску и вместе с Джоанной вышел из дома, оба малыша забились в дальний угол. Они испуганно прижались друг к другу, а Джоанна и Крис зашагали к ближайшей станции, чтобы по Пенистенской ветке доехать до Хаддерсфилда.
В глубине переноски, у ее задней стенки, котята сидели рядышком, навострив уши. И прислушивались так, как никогда прежде. Весь их мир вдруг наполнился громкими и странными звуками: хлопали дверцы машин, верещали птицы, раздавался электронный писк турникетов. Сквозь сетку плыли непривычные запахи – земли, воздуха, растений, животных, людей, – а новые картины, залитые слепящим июльским солнцем, почти что обжигали глаза. Хулиганы были потрясены. Они присмирели, затихли и едва решались дышать, когда Бриско внесли их в вагон и поезд тронулся с мощным ревом: откуда этот невероятный шум?!
За время дороги котята начали привыкать к плавному покачиванию вагона и размеренным звукам и понемногу снова осмелели. В доме у Бриско они соревновались, кто выше залезет на штору, а теперь, точно так же подзадоривая друг друга, подобрались к дверце, отважно выглянули и прижались к сетке носиками, возбужденно дрожа и пытаясь расшифровать путаницу запахов, достигающих их маленьких ноздрей.