— Вот и пришли...
Дзержинский огляделся — а где же Ленин? Недоуменно взглянул на Свердлова. Яков Михайлович весело рассмеялся.
— Отличная конспирация! — воскликнул он, поняв, что Владимир Ильич решил подшутить над новичком.
Молчаливый косарь снова повернулся и тоже рассмеялся. Только теперь Дзержинский узнал в нем Владимира Ильича. Бритый, без усов и бороды, в парике, он был неузнаваем. Выдавали только сощуренные глаза, в которых горели лукавые огоньки.
— Вот вас-то я не ждал, Юзеф! И тем более приятно вас видеть. Когда прибыли? Кумыс, вижу, пошел на пользу! Ну, рассказывайте, что повидали...
Сидели долго, до самого вечера. Проголодавшись, ели селедку с черным хлебом и холодной картошкой, которые Владимир Ильич принес из шалаша. Потом пили чай из жестяных кружек. Владимир Ильич расспрашивал, слушал, говорил сам и несколько раз возвращался к теме, которая, видимо, особенно его занимала.
— Теперь мирный путь развития революции уже невозможен. Да, да, уверяю вас! Надо готовить массы к вооруженному восстанию. Оно не за горами...
Когда стемнело, собрались уезжать. Владимир Ильич хотел проводить их до берега, но Емельянов запротестовал: нельзя, могут встретиться посторонние.
Прощались у шалаша. Владимир Ильич передал несколько писем товарищам, записку Надежде Константиновне.
— А вот это нужно обязательно напечатать в газете, — Владимир Ильич протянул пачку мелко исписанных листков, вырванных из блокнота. — Обязательно и немедленно! Это наш ответ на прокурорское расследование июльских событий. Пакостным клеветникам нельзя давать спуску. Их надо сечь при всем честном народе. Сечь розгами, чтобы не было повадно!..
Вскоре открылся Шестой съезд партии. Ленина на нем не было. Одним из первых обсуждался вопрос, нужно ли Владимиру Ильичу явиться в суд.
На трибуну поднялся Дзержинский.
— Я буду краток, — сказал он. — Товарищ, который говорил передо мною, выразил и мою точку зрения. Мы должны ясно и определенно сказать, что хорошо сделали те, кто посоветовал Ленину не идти под арест. Мы должны ясно ответить на травлю буржуазной прессы, которая хочет расстроить ряды рабочих! Мы должны разъяснить товарищам, что мы не доверяем Временному правительству и буржуазии, что мы не выдадим Ленина...
Партийный съезд высказался за то, чтобы Ленину в суд не являться.
Владимир Ильич оставался в подполье. Подготовка к вооруженному восстанию шла полным ходом, и руководил ею он, Ленин. Но жизнь вне Петрограда осложняла работу. В начале октября Владимир Ильич вернулся в Питер и через несколько дней участвовал в заседании Центрального Комитета.
— Не рано ли? — спросил Дзержинский, пожимая руку Владимиру Ильичу. Он встретил Ленина в дверях конспиративной квартиры.
— Что рано — делать революцию? — как бы не поняв, отшутился Ленин.
— Да нет, не о том. Не рано ли вам появляться в городе?
— Лишь бы не было поздно, — снова засмеялся Владимир Ильич.
На заседании ЦК РСДРП(б) решался важнейший вопрос — о вооруженном восстании.
За столом сидели двенадцать членов Центрального Комитета, и только двое высказали несогласие с Лениным. Заседали до утра. Владимир Ильич предложил резолюцию, набросал ее тут же на листе разлинованной в клетку бумаги:
«Признавая... что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы...»
Дзержинский сидел напротив Владимира Ильича, по другую сторону стола, и следил за выражением его лица. Оно будто закаменело, стало суровым, глаза прищурились еще больше. Ленин читал медленно, внятно, жестикулируя свободной рукой, словно подчеркивая отдельные, особенно нужные, важные слова.
Кто-то сказал:
— Давайте голосовать!
Почти все подняли руки. Только двое выступили против предложения Ленина — Каменев и Зиновьев.
Вопрос о вооруженном восстании был решен.
Дзержинский увидел, как дрогнула мышца на щеке Владимира Ильича, когда он взглянул на этих двоих. Не на них самих, нет: на одинокие руки их, поднявшиеся над столом. Впрочем, может быть, Феликсу только показалось: мгновенный взгляд, который метнул Ленин, и такое же молниеносное движение мускула на лице...
Дзержинский поднялся и предложил создать бюро во главе с Лениным для политического руководства восстанием. Предложение приняли.
Моросил холодный дождь, когда члены ЦК поодиночке расходились из конспиративной квартиры. Дзержинский вышел с Владимиром Ильичем, прошел вперед, осмотрелся — набережная была пустынна. Ленину предстоял неблизкий путь на Выборгскую сторону, где он скрывался у надежных людей. Он был в одном пиджаке и невольно поежился от порыва холодного ветра, пахнувшего от речки. Дзержинский сбросил с себя плащ и накинул на плечи Владимира Ильича. Ленин запротестовал, но Феликс Эдмундович был непреклонен: