«Фелисия» — первый и самый забавный роман Андреа де Нерсиа, написанный от лица героини, стремящейся убедить читателя, что только любовь — но отнюдь не платоническая — может сделать человека счастливым. Вспоминая заблуждения юности, Фелисия не раскаивается, а, напротив, с удовольствием рассказывает о них, подавая пример бьющего через край жизнелюбия и оптимистического отношения к жизненным невзгодам. Она пишет не для назидания, а для развлечения — своего собственного и своих друзей, которых у нее множество. Со всеми ними происходят забавные любовные приключения, отчего в романе можно найти комедию и водевиль, элементы плутовского и авантюрного романов. А чтобы читателю не наскучили похождения пылкой и решительной девицы полусвета, автор то и дело направляет повествование в совершенно неожиданное русло, вводит новых персонажей, рассказывающих свои веселые и невероятные истории (разумеется, любовные). Однако в конце концов судьбы всех героев переплетаются, завязываются в единый узел, и роман благополучно завершается изображением всеобщего счастья всех действующих лиц, обретающих любящих и снисходительных спутников (спутниц) жизни. Разврат — не порок, если совершается с обоюдного согласия, чурайтесь ханжества и не подавляйте природу, утверждает Фелисия. На всем протяжении повествования она подает пример следования зову естества и делает это столь легко и беззлобно, что никому из персонажей даже в голову не приходит упрекнуть ее за это.
Читателю также пришлись по вкусу похождения любвеобильной девицы: до 1800 года книга выдержала двадцать два издания. Но вместе с галантным веком и его свободой нравов ушла мода на скабрезные истории, целомудрие вновь заняло свое место среди общественных идеалов. Сочинение Нерсиа, как и многие ему подобные, изобилующие откровенными альковными сценами, в 1825 году было внесено в Индекс запрещенных книг. И тем не менее издатели втайне продолжали издавать, а книгопродавцы — продавать «Фелисию», полагая, что книга — не учебник жизни и не руководство к действию, а чтение — лишь одно из средств скоротать досуг. Современного же читателя роман Нерсиа не. только развлечет, но и позволит лучше понять нравы сложного и противоречивого восемнадцатого столетия.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I. Образчик пьесы
— Как?! — с возмущением спросил некоторое время назад один из моих бывших фаворитов. — Вы действительно решились описать все свои приключения и опубликовать это?!
— Увы, да, мой дорогой: эта мысль осенила меня внезапно, как и все мои причуды, а вы знаете, что я терпеть не могу, когда мне противоречат. Следует рассказать все без утайки — я никогда не отказываюсь от вещей, доставляющих мне удовольствие.
— Итак, ваш роман будет длинным.
— Очень! Я выставлю напоказ свои безумства с тщеславием новоиспеченного полковника, идущего впереди полка на параде, или, если хотите, с наслаждением скупца, взвешивающего на ладони драгоценный заклад, за который только что выдал расписку.
— Могу я спросить, мадам, какова ваша истинная цель в этой затее?
— Я хочу развлечься.
— И настроить против себя весь мир!
— Излишне щепетильные люди просто не будут читать мою книгу!
— Но им придется, ведь ваша коротенькая жизнь…
— Ну же, месье, смелее — оскорбляйте меня… Но знайте: вы ничего не добьетесь, я хочу писать, а если вы испортите мне настроение…
— О-о-о! Вы угрожаете, мадам! И что же вы предпримете?
— Маленький подарок: я посвящу книгу вам. Вообразите — на фронтисписе, крупно, ваше имя и все титулы и звания.
— Какой ужас!.. Беру назад все свои слова, прекрасная Фелисия. Я был не прав. Как глупо и неловко с моей стороны было не прочувствовать сразу же всю полезность труда, который вы напишете.
— Вот и прекрасно, теперь я вами довольна.
Глава II. Необходимое вступление
Венера родилась из морской пены: я очень похожа на богиню красотой и наклонностями и тоже появилась на свет среди волн, хотя первые минуты моей жизни были скорее несчастливыми. Мать разродилась мною во время морского боя, среди груды трупов и умирающих. Мы стали добычей победителя, который немедленно по прибытии во Францию оторвал меня от материнской груди и отдал, по воле рока, в одно из тех чудовищных благотворительных заведений, где заботятся о плодах незаконной любви. Вам не нужно знать, как называлось место, где меня воспитывали, я пощажу моих читателей и не стану рассказывать о двенадцати годах — худших, чем небытие, — в течение которых я получала суеверное образование, не сумевшее, к счастью, нанести ущерб здравому смыслу, дарованному Природой. Вечная скука, унизительная зависимость, тяжелая работа, несовместимая с моей тонкой натурой, — так начиналась жизнь. День ото дня я становилась все красивее — вопреки дурной пище и дрянной комнате.