— Уж получше, чем предателем, — хмуро съязвил Мальсибер. — А этого павлина я не боюсь.
— Ты слишком самонадеян…
— К чему пустые слова? — усмехнулся Мальсибер. — Я могу прямо сейчас попросить отца наведаться в гости к Блэкам. И я почему-то больше, чем уверен, что алчный и корыстный мистер Блэк расценит это как знак, ведь, как известно, более лучшей партии, чем я, не сыщешь.
Говард пустился еще в долгие объяснения, но Снейп его не слушал. Все его мысли были заняты воспоминаниями о том проклятом дне. Время так быстро течет. Череда событий сменяет другую и как возможно не потеряться в щелях этих дней? Память. Иногда хочется ничего не вспоминать, ничего не помнить. Ведь это такая мука! Чувствовать себя больным, ужасным и грустным только из-за прошлого.
— Я должен идти, — уверено сказал он, на что Слизериниц фыркнул, но комментировать такой поступок никак не стал.
Быстро преодолевая коридоры, Северус оказался на седьмом этаже. Сегодня он назначил встречу одному важному человеку, который должен был принести ему информацию. Время тикало неминуемо. Опять это время, эти секунды, минуты, часы. Все они так скоротечны, так неуловимы и так дороги. Снейп устало потер глаза и мысленно проклял эту затею.
— Ты здесь? — девичий голос поразил холодные камни Хогвартса, и Сев выпрямился.
— Да, — тихо ответил он и стал внимательно следить за тонкой фигурой, которая появилась из-за поворота. — Ты сегодня очень долго, Магния.
— Очередной концерт во благо справедливости, — фыркнула она.
— Понятно.
Делюр улыбнулась и в ее голову приплыли воспоминания о их первой встрече. Никто никогда не мог понять, что же могло связывать такую хорошую и милую девочку и этого угрюмого парня. Хотя, ведь никто не догадывался о их тайной связи. Как же ошибается порой общественность, ведь они были близкими и очень давними друзьями. Наверное, все началось с того момента, когда Снейп пошел покупать себе палочку. В тот день приемный отец Магнии куда-то срочно убежал, и девочка осталась одна. Она сходила с ума от скуки, ей срочно было нужно с кем-то поговорить, но никого, как будто назло, не было!
Пожалуй, Магния никогда не забудет, как открылась дверь и в светлый магазин вошел парнишка в нелепой одежде. У него были черные, грязные волосы и очень острый и колючий взгляд. Она не испугалась. Он манил ее, потому что был полностью противоположен, и ей безумно хотелось узнать его. Магния стала преследовать Слизеринца, доставать в школе, но Снейп никак не хотел открываться ей. Это обижало ее натуру, и она начинала новую атаку, пока полностью не сломила его под свой характер. Они общались в тайне. Ей не нужно было портить репутацию, а ему лишние сплетни ни к чему. Они могли молчать часами, о чем-то думать и уходить в далекие страны. Еще ни с кем Магнии не было так легко, но несмотря на это, он был просто ее другом. Лучшим другом, перед которым она не боялась плакать, не боялась выглядеть какой-то не такой.
— Твоя Эванс ничуть не огорчена, — вдруг сказала Делюр.
— Ты уверена? Ты хорошенько наблюдала за ней?
Она хмыкнула, и закатила глаза, ласково улыбаясь.
— Северус… Я прекрасно понимаю твои чувства, но… Уже ничего не сделаешь. Она на другой стороне моста.
Глаза Снейпа наполнились необыкновенной грустью, и она просто обняла его, тем самым говоря, что он не один. Они еще долго простояли в таком положение. Ничего не нарушало их покоя, разве что неугомонное тиканье часов.
***
Лили Эванс слишком часто и много думала. Стоило ей оказаться одной и мысли начинали танцевать, сверкать и крутиться в кружении. У нее не было определенных тем, она не думала о чем-то одном. Ее мысли-калейдоскоп сменялись в голове, и Лилс с уверенностью могла сказать, что своими мыслями она не делиться с кем попало. Открытый, открытая. Сколько раз она смотрела на открытых, душевных и светлых людей, которые бездумно пускают каждого в душу. Как так можно? Как это сделать? Как можно без стеснения и какой-то неловкости открыться и при этом не слышать глупых насмешек. Она глубоко вздохнула.
— Кхм, не помешаю? — Это был Джеймс. Как всегда спокойный и незаметный.
— Нет, — коротко отозвалась Эванс и еще усерднее стала читать книгу. Наступила тишина. Она украдкой бросила на него взгляд и заметила, как он смотрит в окно. — Ты пришел сюда, чтобы посмотреть в окно?
Сохатый уловил в ее голосе нотки надменности и, посмотрев на нее, загадочно улыбнулся.
— Наблюдая за тем, как падает снег, я просчитываю скоротечность времени, — глубокомысленно ответил Поттер, даже не отвлекаясь от своего созерцания. Почему-то, это разозлило Лили и, с силой хлопнув книгой, проговорила:
— Глупо. Какой смысл просчитывать время, если можно просто жить?
— А какой смысл просто жить, не чувствуя времени? — Они оба усмехнулись. Его глаза по-прежнему были пустые и холодные. Глаза, цвета остывшего кофе. Глаза, которые пронзали тебя насквозь.
— Ты готов бороться, зная, что идешь на смерть? — вдруг поинтересовалась Эванс.
— Готов, — уверенно ответил Джеймс.
— И ни капельки не страшно?
— Страшно, но не совсем, — улыбнувшись, проговорил Поттер.— Когда в твоем сердце горит месть, страх меркнет.
Эванс опустила взгляд. Сохатый внимательно стал наблюдать за тем, как неслышно разговаривает она сама с собой, и эта картина умилила. Больше всего ему нравилась ее искренность. Ей было все равно, заметит ли ее странности кто-то или нет. Вот так вот легко, она сама того не подозревая, бросала вызов окружающим.
— Спокойной ночи, — наконец произнес Джеймс. — Было приятно провести с тобой время.
Он поднялся под внимательным взглядом изумрудных глаз. Она забавно нахмурила бровки, но ничего не сказала. Поттер собирался открывать дверь, когда посмотрел на нее в последний раз. Для него — она загадка. Но так даже интересней.
«Это игра» — и подумал он: «И я не собираюсь сдаваться».
========== Может, именно это спасло ее тогда ==========
«Не бывает несчастной любви. Не бывает». Повторял про себя Северус Снейп, внимательно наблюдая за Лили. Сколько раз он хотел подойти к ней и во всем признаться, но его что-то останавливало. Может, черная метка на левом плече? Мерлин, каким же он был глупцом, как мог он подумать, что это и есть благо, когда у него такая замечательная подруга Лили? А хотя, о чем он мог думать, когда в желудке была половина бутылки Огневиски и чертов, ухмыляющийся, как змея Мальсибер? Он навсегда запомнил невыносимую боль, яркую, зеленую вспышку и чьи-то незнакомые лица, спрятанные под капюшоном. А ведь если не его так называемый друг, то он ни за что, ну хотя бы в трезвом уме, не сделал бы этого.
— Может, перестанешь пялиться на нее? — холодно осведомился Говард Мальсибер, грациозно подсев рядом. — У тебя уже слюнки в тарелку текут.
— Пошел прочь, — сквозь зубы процедил Снейп.
— Мой милый друг, — усмехнулся Мальсибер. — Когда-нибудь ты скажешь мне спасибо.
— Ты что, не понимаешь, на что меня подписал?
— О-о-о, еще скажи, что не презирал грязнокровок, — спокойно возразил Говард. — Это ты свою Эванс оберегаешь, как сокровище, но к другим грязнокровкам ты так не относишься. Или тебе напомнить, что ты саморучно сделал с Эмили Клайд?
Северус закрыл глаза и в его голове появились смутные воспоминания про то, как он наложил черное проклятие на девчушку с Ровенкло и, как потом ее положили на целый месяц в лазарет, и ни один целитель ничего не мог сделать с ней.
— Да и к тому же, твоя голова в сфере черной магии превосходит любые ожидания Темного Лорда. А мастерство в зельях…ты хоть понимаешь, насколько сильный маг? — В глазах Мальсибера проскользнула зависть.
— Ты даже не спрашивал моего мнения, — устало ответил Снейп. — Как же я теперь ей в глаза посмотрю?
— Легко и просто, — цинично проговорил Пожиратель, грациозно накладывая в тарелку яства. — Да и к тому же, у тебя появляются соперники.
Северус напрягся. Все его клеточки мозга как-то странно отреагировали на это заявление. Говард довольно оскалился. Чтобы его друг окончательно перешел на его сторону, Мальсиберу не хватает только уничтожить последнее, что держит Сева. Говард оглядел Большой зал и вдруг увидел Поттера и Сириуса, которые непринужденно о чем-то болтали. У Говарда имелись свои счеты по поводу этой компании, и его вдруг озарила яркая и интересная идея.