— Друзья, — тихо прошептала она, вставая. И кто знает? Может, именно это и спасло ее тогда.
========== Не забывай ничего такого, из чего состоит твоя жизнь ==========
Магния Делюр внимательно смотрела на своих друзей и её разум искажался злобной ухмылкой. Мародёры были настолько увлечены своим планом насчёт мести Тёмному Лорду, что казалось, будто мир переставал существовать для них. Магния Делюр могла поклясться, что ненависть и презрение к этим людям доходила до пика, заставляя её нервно скручиваться, строя приветливую улыбку. Она ненавидела Сириуса, за то, что тот не отвечал на её чувства, Джеймса, за то, что тот слишком сильно любил и ухаживал за ней, ненавидела Марлин, которая, как считала сама девушка, украла у неё Блэка, и ненавидела Лили. Эту тихую и меланхоличную особу, которая разрушила абсолютно все, заняла её место.
Магнию Делюр раздражала их компания, просто так, казалось, без причины, и Мальсибер с Северусом казались ей очень даже интересной парочкой. Разумеется, более всего ей нравился Мальсибер, который заставлял её восхищаться его красотой, статностью и происхождением.
— Магния? — удивлённо спросил Говард, уставившись на блондинку, которая появилась будто из воздуха.
— У меня есть новости, — они синхронно улыбнулись.
— Ну что же, — Мальсибер расположился вальяжно на стуле и устремил свой пустой взгляд куда-то вдаль.
— Не думаю, что библиотека лучшее место для этого, — Делюр стала крутить прядь волос на пальце. — Может, какой-нибудь класс подойдёт?
— Свидание? — лукаво усмехнулся Мальсибер. — А как же Сириус? Или он настолько плох?
Магния закатила глаза и раздражённо зыркнула на стеллажи с книгами.
— Какое к черту свидание? — надменно фыркнула она. — И между нами ничего не было…
— А ведь могло быть, — подмигнул Говард, вставая. Магния слегка побледнела, вспоминая прошлые года.
А вспоминать на самом деле было что. Где-то на курсе пятом-шестом, когда Сириус был свободен, он открыто намекал ей на свою симпатию, которая впоследствии обязательно переросла бы в нечто большее, но Делюр была слишком правильной, слишком реалистичной для того, чтобы понимать, что такие отношения не имели бы никакого развития.
— Знаешь, — Говард посмотрел на неё несвойственно серьёзно. — Я искренне надеюсь, что ты не станешь одной из его подстилок и примешь, наконец, правильную сторону.
Магния Делюр закусила губу. Она слишком хорошо понимала, что там, с Гриффиндором, с Мародерами у неё нет будущего. Что она всего лишь тень, призрак, отголосок этой компании. Делюр слишком хорошо понимала цену службе Лорду и слишком хорошо понимала, что её уже ничего не держит.
— Передай ему, что я готова.
Мальсебер улыбнулся и одобрительно похлопал её по плечу. Магния закрыла глаза и устало вздохнула. Наверное, все должно быть не так, не с ней, не сейчас. А ещё, она слишком хорошо понимала, что назад пути нет, чтобы сейчас отступать.
***
— А вам не кажется, — вдруг резко проговорил Сириус во время их очередной посиделки и продумывания очередного плана. — Что у нас слишком много слов, но мало действий?
— Сириус, — нежно начала МакКиннон, но Блэк поднял свою изящную ладонь.
— Ребят, давайте что-нибудь уже предпримем? — серьезно продолжил тот.
— Нельзя просто так взять и ввязаться в переделку с Пожирателями, — остро подметила Эванс, поглядев на Джеймса, который как всегда прибывал в глубочайшей задумчивости. Если быть честным, то ее немного бесило это. Полное игнорирование, вызывающее спокойствие и отстраненность. Как будто происходящее мало его волновало, точнее не волновало совсем.
— Я думаю, что Лили права, — наконец произнес виновник ее многочисленных мыслей, на что Блэк неодобрительно качнул головой.
Сириус уже давно стал подмечать странные изменения в их поведении. И вроде, никто ни в кого не влюбился, но все же явная симпатия и привязанность так и весела в воздухе, от чего Сириус по-хитрому усмехнулся. С одной стороны, ему было интересно наблюдать за ними, но с другой, он боялся, что рыжеволосая плохо повлияет на его друга, изменит или бросит его. С такими драматичными мыслями Бродяга встал и пошел гулять по удивительно пустым и тихим коридорам Хогвартса. Он не сразу понял, что уже прилично находил, но вдруг Блэк увидел знакомую фигуру, которая остро врезалась в сознании.
— Магния? — спросил Сириус, чувствуя, как сильно кружится голова.
Делюр бесшумно вздрогнула и взглянула на него. В ее сердце вновь зазвенела щемящая печаль, а голос боли вновь затронул разум. Ей хотелось убежать, подальше от него, от его притягательных синих глаз, от широкой улыбки. Но ведь убегать от любви глупо, так? Верно?
— Да, Сириус, — она кошачьей походкой приблизилась к нему и замерла, не в силах шелохнуться.
— Что ты здесь делаешь? — без особых эмоций в голосе спросил он, поворачиваясь к окну.
— Гуляю, — а затем наступила тишина, разрывающая перепонки Магнии.
А ведь Делюр действительно его любила. До боли закусывая губу, до горьких слез. Неистово сильно, неистово искренне, что хотелось бы кричать об этом. Кричать, срывая голос, заставляя свои связки рваться. Но им не было даже о чем поговорить, она не интересовала его, у нее не вышло зацепить внимание парня, его воображение.
В голове завертелись строки давно заученных песен, стихов и даже просто литературных моментов. Она чувствовала некую слабость в теле, а еще скоро эта чертова метка. Сейчас она отчетливо понимала, что это не выход, но Магния уже давно бросила вызов своей совести и характеру. А сейчас она просто запуталась, просто пошла по неправильной дороге, которая так манила. Делюр бросила робкий взгляд на Блэка. Как же Магнии хотелось заплакать. Прямо здесь, перед ним. Как же ей хотелось до безумия во всем признаться. В чувствах, в недосказанности, в душевных обидах. Но она молчала, сжимая кулаки, потому что привыкла, потому что всегда так поступала.
***
Джеймс вышел из комнаты сразу после Сириуса, прекрасно зная, что в таком состоянии друг может наделать много глупостей. Поттер переходил из коридора в коридор и думал о том, что жизнь как-то поменялась. Что сейчас все становится гораздо серьезнее, чем когда-то давно, когда они даже и мечтать не могли о какой-то группке, которая пыталась спасти мир. Поттер усмехнулся и потер переносицу. Через несколько дней начнутся зимние каникулы, и они с Блэком будут как всегда придумывать шалости, издеваться над миссис Норис и пить сливочное пиво в пабе, ведь несмотря ни на что они все еще дети или хотели ими быть. Сохатый завернул в последний коридор и резко, вместе с тем бесшумно, остановился.
Там стоял его друг, но и она. В сердце что-то загудело, предательская струна боли вновь заскрипела. Он думал, что давно разлюбил ее, но стоило ему только окунуться в холод ее серых глаз, как все чувства, которые он запирал в своей клетке, вылетали и наносили еще больше ударов в мозг. Руки задрожали. Во рту пересохло, и он облизнул свои губы. Медленно, на ватных ногах Поттер развернулся и пошел обратно, уже не так бодро и радостно, как в начале. А ведь Джеймс как и многие мечтал о своей сказке. Мечтал найти человека, который будет любить его так же, как и он его. Человека, который мог бросить все и пойти с ним, который понимал бы его с полуслова. В какой-то момент Сохатый думал, что Делюр и есть та родственная душа, которую он искал, но она словно птица. Птица, которая никогда не выберет его золотую клетку.
Поттер зашел на Астрономическую башню и посмотрел вниз. Сколько он себя помнил, он никогда не боялся высоты. Его завораживал простор, открывающийся с высоты птичьего полета. А еще это чертовки привлекательная свобода, которая так и проникала в каждую клеточку тела, души.
Он закрыл глаза и увидел родные карие глаза и усмешку. Это была его мама. Человек, который водил его на чемпионаты по квиддичу, самый родной человек его в жизни, который покинул его.
В самый неподходящий и суровый момент. Сохатый тяжело вздохнул и задрожал от холодного ветерка, который дул прямо в лицо. Он в последний раз оглядел живописную, зимнюю картину, которая предстала перед ним и медленно побрел обратно, к своим друзьям, ведь только в них он находил свое утешение и покой. Почти через тридцать минут он оказался в гостиной. Неслышно скрипнув картиной, он оказался в кругловатом помещении и подметил, что Марлин уже куда-то ускакала. За диваном, как всегда, сидела Лили, которую почти никто не замечал.