В напряженной обстановке межконфессиональных трений было исключительно трудно воплотить мечту о пространстве личной и религиозной свободы для женщин. Патриархальная оппозиция, религиозное сектантство и отсутствие заинтересованности в проекте колониальных властей свели на нет попытки Рамабаи устроить управляемые самими же женщинами убежища, дающие своим обитательницам шанс на лучшее будущее. Тем не менее ее сила и непреклонность вдохновили других людей.
Индонезийская школьница по имени Картини, прочитав о Рамабаи, сказала, что
эта история вызвала восхищение. Не только белая женщина способна достичь независимого положения; темнокожая индианка тоже может стать свободной. Целыми днями я думала о ней и никак не могла забыть[40].
Картини (1879–1904) стала первой женщиной, выступившей (в переписке с голландками) против полигамии и за возможность получения образования для женщин в Голландской Ост-Индии (совр. Индонезия). Оставив свои планы выучиться в Токио на учительницу, Картини стала третьей женой индонезийского вождя в 1903 году и в следующем году, родив сына, умерла. Несмотря на раннюю, в возрасте 25 лет, смерть, открытая поддержка Картини расширения возможностей индонезийских женщин в дальнейшем сделала ее важной для активистов фигурой.
Пределы мечтаний
Феминистские мечты, о которых шла речь, были утопическими и воплощались в литературе, фантазиях, иногда в обыденной жизни. Но грезы не всегда оказываются всего лишь фантастикой или проявлением пустых надежд. Они могут быть наполнены противоречиями и бессознательной напряженностью, которые указывают на трудности жизни по принципам феминизма. Пересмотр отношений мужчин и женщин означает переоценку самых интимных сфер, и неудивительно, что это порождало сомнения и тревожность у мечтающих об иной жизни женщин и мужчин.
Сновидения крайне скудно документированы, и нам приходится иметь дело с письменными свидетельствами, лишь очень приблизительно показывающими, что на самом деле происходит во сне. И, конечно, записанные сновидения — лишь те, которыми сновидец решил поделиться. Письмо английского философа, политика и борца за права женщин Джона Стюарта Милля (1806–1873) дает нам уникальную возможность получить представление о бессознательных желаниях крупного теоретика феминизма.
В 1869 году Милль опубликовал книгу «О подчинении женщины» (The Subjection of Woman) — этико-философское обоснование равноправия полов. Он попробовал добиться для женщин избирательного права, внеся поправку к Акту о народном представительстве (1867), призванном дать право голоса английским мужчинам из рабочего класса. Вклад Милля в борьбу за избирательное право для женщин — свидетельство того, что активно действовали и пользовались большим влиянием и мужчины-профеминисты. Идея, будто сторонниками феминизма могут быть исключительно женщины, должна быть помещена в исторический контекст и привязана к конкретным точкам на пространственно-временной шкале. Господство этой идеи вовсе не было тотальным, и Милль, а также, например, американец Фредерик Дуглас (бывший раб и борец за избирательные права) и китаец Цзинь Тяньхэ были видными сторонниками расширения возможностей для женщин. Милля, как и многих других мужчин — сторонников феминизма, вдохновляла соратница — в его случае жена Гарриет Тейлор-Милль. Он некритически приписывал ей «чуть ли не совершенную мудрость» и в сотрудничестве с ней писал о домашнем насилии и других сопутствующих проблемах[41].
Джон Стюарт Милль рисовал очень специфический образ идеальной гражданки. Он считал жизнь замужней, «домашней» женщины высшей формой реализации предназначения женщины — притом что в конце XIX века все больше женщин во многих европейских странах лишались возможности выйти замуж. Отток мужчин из Европы в США, Аргентину, Австралию и Канаду породил в Старом Свете гендерный дисбаланс. В связи с этим в обществе на полном серьезе распространились опасения, что незамужние женщины окажутся своего рода «излишком» в социальном и половом отношении. Милль отстаивал введение избирательного права для женщин, исходя из своего отношения к замужним женщинам как к гражданкам, и в меньшей степени благоволил одиноким женщинам, которые, по его мнению, не сумели выполнить свое высшее предназначение. Но, хотя идеалом Милля оставалась замужняя женщина, его представление о женской добродетели (по словам Сандры Дзерилли) основывалось на «морализующей силе асексуальной женственности»[42]. Сущность этой модели гражданственности составляли благоразумие, воздержание и подавление низменных страстей. Сам Милль в течение двадцати лет поддерживал пылкие, однако платонические отношения с замужней Гарриет Тейлор. Лишь после смерти мужа она смогла выйти за Милля, и он всю жизнь относился к «низменным страстям» как к общественным порокам.
40
Kartini, quoted in Kumari Jayawardena, Feminism and Nationalism in the Third World (Kali for Women, 1986), 137.
41
Jo Ellen Jacobs and Paula Harms Payne (eds.), The Complete Works of Harriet Taylor Mill (Indiana University Press, 1998).
42
Linda M. G. Zerilli, Signifying Woman: Culture and Chaos in Rousseau, Burke, and Mill (Cornell University Press, 1994), 96.