Идея вариантности очень важна, ведь она оставляет возможность ситуативной изменчивости: половые различия не являются данностью. Они способны принимать различные формы и, таким образом, быть открытыми для вопросов к ним и перемен. История очень важна для феминисток потому, что она демонстрирует изменчивость во времени и не принимает подчиненность женщин как должное. Однако идея текучести и вариабельности организации половых различий развивалась параллельно другой феминистской идее: формы социально-экономической организации, которые ставят женщин в неблагоприятное положение, устойчивы и с трудом поддаются изменению. Злокачественные формы социально-экономической организации феминистки называют системой «разделенных сфер», «андроцентризмом», «наньнюй» (nannü) или «патриархатом».
Признание неравенства и угнетения не воспрепятствовало возникновению более оптимистического образа мышления. Некоторые феминистки черпали силы и вдохновение в той мысли, что женщинам присущи особые извечные качества, связываемые либо с материнством, либо с представлениями о «женской культуре», соотносящимися с более человечными, мирными, справедливыми вариантами общественного устройства. Ниже мы рассмотрим идеи, касающиеся половых различий, а также постоянства мужского доминирования, которые появились в последние два с половиной века.
Женщины, разум и добродетель
В Европе XVIII века дискуссия о гендере, как правило, сводилась к порицанию женщин, естественным образом угрожающих общественному благу из-за приписываемой им любви к роскоши и сплетням. Предполагалось, что женственность — в век, превозносивший «ценности Просвещения» — разум и образование, которые призваны преобразить человечество и способствовать разумному управлению, — угрожала прогрессу. Некоторые из первых участников спора о роли женщин в общественной жизни отвергли эту точку зрения и настойчиво подчеркивали их интеллектуальный и нравственный потенциал. «Женский вопрос» тогда касался в первую очередь внутренних качеств женщин, а не гендерных иерархий.
Хосефа Амар-и-Борбон (1749–1833), переводчица и писательница эпохи Просвещения, происходила из арагонской элиты. Ее вклад в национальную литературную культуру испанцы особо признали в те времена, когда их обвиняли в отсталости и невежестве. Амар-и-Борбон писала о «женском вопросе», уделяя особое внимание проблеме образования женщин и тому, как они могут занять достойное место в общественной жизни. В ее «Рассуждении в защиту способностей женщин и их пригодности к управлению и иным занятиям мужчин» (Discourse in Defence of the Talents of Women, and Their Aptitude for Government and Other Positions in which Men Are Employed, 1786) прозвучал призыв отложить все споры относительно талантов женщин и мужчин до тех пор, пока оба пола не получат равные возможности для получения образования и самосовершенствования. Амар-и-Борбон настаивала, что женщины, подверженные лести и жестокости, «рождаются и воспитываются в совершенном невежестве», их способности гибнут на корню. Амар-и-Борбон, разделявшая веру просветителей в разум и образование, настаивала, что «с искоренением невежества погибнет и рабство». При этом она высмеивала мужское самомнение. Амар-и-Борбон отметила, что Ева, съев в раю яблоко, да, согрешила — но, по крайней мере, проявила любопытство. Адам же ел только из рук Евы и во всем с ней молча соглашался. В христианском рассказе о грехопадении женщина изображена далеко не строптивой грешницей, и это, по мнению Амар-и-Борбон, доказывает: «в том, что касается стремления к знанию, женщина опережает мужчину»[51].
Обращаясь к прогрессистам, стремившимся модернизировать и реформировать испанское общество, Амар-и-Борбон потребовала допустить женщин в салоны. В этих «экономических обществах», очень популярных у мужчин, спорили о реформах. Амар-и-Борбон, подобно многим современникам, оглядывалась на достижения женщин Древней Греции, Франции, России и Испании и, кроме того, решительно оспаривала взгляды мыслителей своей эпохи. Жан-Жак Руссо в книге «Эмиль, или О воспитании» (Émile, or, On Education, 1762) убедительно доказывал, что нужды и общественные обязанности женщин и мужчин в корне различны. Сентименталистский взгляд Руссо на женщин как на прелестных подруг и помощниц мужчин (и это в лучшем случае) оказал в XVIII–XIX веках огромное влияние на представления о домовитости и покорности как главных женских добродетелях. Амар-и-Борбон не возражала против ориентации женщин на вопросы, связанные с ведением домашнего хозяйства, но настаивала, что для достойной заботы о семье им необходимо образование: знание бухгалтерского учета, латинского и греческого языков, истории и арифметики. Амар-и-Борбон не искала для женщин политических и гражданских прав, однако, публикуясь под собственным именем и решительно требуя признания женщин в моральном и умственном отношении равными мужчинам, она сделала принципиальный вклад в дискуссию о «женском вопросе» в Испании. Ее деятельность в период Наполеоновских войн (Амар-и-Борбон храбро участвовала в эвакуации раненых на поле боя) также неожиданно подтвердила способность женщин служить своей стране.
51
Josefa Amar y Borbón, In Defence of Women, trans. Joanna M. Barker (Modern Humanities Research Association, 2018), 100.