– Точно!
– Чем же она вызвала гнев мамаши?
Евгений залпом допил кофе.
– Девчонка вбежала и с порога говорит: «Мам! Там дождь пошел, я тут постою!». Капли с волос стряхивает, вязание из сумочки тянет. И здесь баба вразнос пошла, как зашипит на нее: «Ах ты, горе луковое! Другие в твои годы с подругами носятся, а ты все шарфы какие-то вяжешь, деревяшками своими стучишь тук-тук, тук-тук… Голова болит!» Только она так сказала, у меня башку и схватило, даже закружилась слегка. Дочка, правда, не ответила, села на диван…
Эеня замолчал.
– Можешь не продолжать,- сказала я.- Эначит, ты пустил постороннюю в туалет…
– Маленькому же до метро не дотерпеть!- попытался оправдаться Эеня.
– Охранник не имеет права нарушать должностные инструкции!
– Что плохого от бабы с ребенком?- возмутился парень.- Не шахидка какая-нибудь с поясом, хоть и смуглая, но наша, москвичка, акала сильно. И ребенок светленький совсем.
– Сильно сомневаюсь, что террорист войдет в здание, размахивая бомбой,- едко заметила я.- Чаще всего людей и ловят на жалость. Беременная женщина на дороге, старушка, сломавшая ногу, младенец, плачущий в коляске… Но только потом выясняется, что вместо живота подушка, под старушку загримирована молодая, а младенец - мастерски сделанная кукла.
– У ней живой малыш хныкал! И я тетку в служебный сортир отправил, не в клиентский! Они с этой, которая там грохнулась, не сталкивались - одна пошла в один коридор, а больная из другого вырулила, никто к ней не приближался!- Секьюрити застонал.- Ну ваще! Я у рецепшен, девчонка на диване спицами стучит…! Потом эта - хлоп, упала. Не приставайте ко мне больше!
– Голова болит?
– Нет, перестала. Я устал, домой отпрошусь…
– Думаю, Петр Ильич тебя не отпустит.
– Он не зверь! Евлампия Андреевна, хоть режьте, больше я ничего не знаю!- взмолился Эеня.- Баба с малышом в сортир утопала, девчонка далеко от больной сидела, деревяшками щелкала, я с больной головой. Вот и весь натюрморт. Ну ни с какого боку я к этой истории! Первый раз больную тетку видел!
– Во второй.
– Не, в первый!- стоял на своем Евгений.
– Ошибаешься.
– Почему это?
– В показаниях свидетелей важна точность. Ты утверждаешь, что не видел нашу клиентку раньше?
– Ну ёлы-палы! Никогда ее не встречал до сегодняшнего дня!
– А видел дважды. Первый раз, когда Катя входила в здание, второй - когда она шла на выход и упала.
Эеня подпрыгнул на стуле.
– Ну вы даете! Какое же это знакомство? Вас, к примеру, я каждую смену впускаю. И че, получается, мы с вами любовники?
– Цnbsp;ечь идет о точности,- перебила я. И вновь сменила тему: - Девчонка со спицами свое имя не называла?
– Молча сидела.
– Тетка представилась?
– Нет.
– Малыша окликала?
– Нет.
– Ни разу?
– Нет.
– К девочке она по имени не обращалась?
– Нет!
– Точно?
– Чтоб мне с места не сойти!- перекрестился Эеня.
– Может быть,- пробормотала я.
По мнению Эени, Катя просто потеряла сознание. Сердечный приступ не такая уж редкая вещь, и помощь в этом случае надо оказывать быстро. Однако редко кто лишается чувств около столика, за которым обедает бригада реаниматологов с чемоданом необходимых лекарств, а поблизости находится микроавтобус, набитый нужной аппаратурой. Но сегодня «Скорая» оправдала свое название.
Наверное, Катерина очень переживала смерть мужа, вот сердце у нее и не выдержало. Но посмотрим на ситуацию с другой стороны. Муж Кати - абсолютно, по ее словам, здоровый, не старый человек - неожиданно скончался от инфаркта. Вскоре дурно делается и самой Ветровой. Тоже внезапно, без видимой причины. А если к этому присовокупить дурацкую записку с детской считалочкой про зайчика, то… то в голове у детектива начинают зарождаться нехорошие подозрения.
Глава 6
Эабыв попрощаться с Эеней, я пошла в офис. Если супруга Ветровой все же убили, то преступник явно тяготеет к театральным эффектам! Олег скончался в прямом эфире на телепередаче, а Катерине стало плохо в офисе, на глазах свидетелей. Хм, очень странно, обычно убийце не нужен шум. Бизнесмен, умерший дома или в рабочем кабинете, не вызовет интереса СМИ, а про кончину под прицелом камер не написал только ленивый журналист.
В кармане завибрировал мобильный. Марков!
– Докладываю про жильцов,- оттарабанил Коляша.- «Парадиз», считай, стоит пустым!
– Бо как?- удивилась я.- Квартиры не проданы?
– У каждой есть собственник. Второй этаж - Иван и Ольга Серебряковы. Постоянно проживают в Америке, муж отошел от дел, теперь стрижет купоны. Московская квартира используется ими редко, во время коротких визитов на родину. В последний раз Серебряковы ночевали в «Парадизе» два года назад. Апартаменты находятся под охраной. На третьем хозяева Георгий и Фаина Брюковы. Они имеют еще загородный дом в поселке Бубново, где проживают постоянно. Эачем им «Парадиз» - непонятно, ни разу там не бывали. Квартира, естественно, подключена на пульт. Наверное, вложили деньги, недвижимость всегда в цене. Четвертый этаж занимает сам Баларов. Но, опять же, ни он, ни его жена туда носа не показывают. Бизнесмен больше любит другую квартиру, пентхаус на Ленинском проспекте. Сыну Баларова в «Парадизе» принадлежит пятый этаж, но сейчас он с супругой в Испании. Уехали еще в апреле, вернутся в октябре. У них такое расписание: шесть месяцев в пригороде Барселоны, остальная часть года в Москве. Младший Баларов художник, ему без разницы, где писать картины.