Тайные доктрины древних как никогда прежде увлекают людей с философским складом ума. Неудовлетворительные символы веры и догмы, пережившие эпоху Возрождения, быстро рассыпаются под сокрушительным натиском рационализма, и люди, когда-то принадлежавшие различным вероисповеданиям, ныне объединяются в общем поиске более разумного кодекса жизни. Хотя объекты поклонения человека могут меняться, он остаётся по существу религиозным животным. Он может избавиться от ограничений и бесполезности церковных ересей, но не способен отделаться от врождённого стремления поклоняться своему Создателю. Вечно окружённый неопровержимыми доказательствами неизменности судьбы, думающий человек не в состоянии противиться владеющему им желанию каким-нибудь подобающим образом умилостивить таинственного Духа, пребывающего вовне и глубоко внутри.
На протяжении первых веков существования человечества мистерии, учреждённые, определённо, божественным образом, выполняли функции посредника между человеком и его Творцом. Эти величественные институты были хранителями высшего знания, побуждавшего человеческий разум следовать путём истины и понимания. Но по мере того как нации склонялись к материализму и народы земли переставали чтить Высшее Благо, эти священные школы постепенно развращались. Те же из них, которые, пойдя на компромисс, избежали полного уничтожения, сохранились как ренегаты, мешавшие тому самому прогрессу, который они некогда поддерживали.
С политической точки зрения мы утрачиваем иллюзии относительно права помазанника божьего применительно к временным монархам, а с церковной — относительно передачи апостольской благодати духовных избранных. Приведённые таким образом в уныние софистикой непросвещённого века, мы отворачиваемся от экстравагантностей, чтобы возобновить свои бесконечные поиски существа Истины. Мы с удовольствием пошли бы по стопам тех пророков стародавних времён, которые, восходя на горные вершины мудрости, видели среди молний своего Создателя и слышали низкое рокотание его голоса даже сквозь раздающееся повсюду эхо грома. Пророк ислама Мухаммед молился в скалистой пещере на склонах горы Хира о том, чтобы чистая религия первых патриархов вновь была открыта человечеству, согнувшемуся в раскаянии и смирении под тяжестью бесчисленных несчастий. Этот властный человек из Аравии простирал руки во тьму и умолял ночной мрак, чтобы мудрость, пребывающая в Пространстве, появилась и увела людей от идолопоклонства обратно к почитанию единого Бога, который есть Дух и которому должно служить в Духе и Истине.
Мы слишком долго блуждали в долине теней, пресмыкаясь перед нами же созданными фантомами и поклоняясь духам и призракам, слишком долго боялись поднять глаза к лучезарному лику нашего Создателя, чтобы не ослепнуть от внушающего благоговейный страх света Истины, слишком долго униженно припадали к ногам позолоченных людей, преклоняясь перед смертными так, как должно преклоняться лишь перед богами; из-за слабости нашего зрения мы слишком долго делали богов из людей и людей из богов.
На рис.: Магическое действо
Самые мрачные страницы истории содержат летопись вероисповеданий людей. В пышной процессии наций и религий смерть всегда ехала верхом в первых рядах, сея на земле ужасы, описанные Мильтоном. Мужчины пели свои «гимны ненависти», хотя в душе пресытились обагрённым кровью величием. Довольно со всех и такого Бога, который марширует с оружием амбиций и стоит на поле битвы в окружении тел павших. Утратившее иллюзии человечество, уставшее от собственных ошибок, в отчаянии снова обратилось к таинственной пустоте над своей головой — пустоте, которая, видимо, и есть то место, где обитает могущественный Дух.
Во всей этой панораме путаницы и ошибок одно лишь Пространство кажется доступным спокойному пониманию. На примере перегибов, с которыми ныне сталкивается человечество, века наглядно показали, что для более серьёзного человека естественно отойти от коммерции и промышленности и обратиться к философии; отказываясь от материальной собственности, он склоняет свой ум к удовлетворяющему во всех отношениях здравомыслию. Наши деньги приносят слишком слабое утешение, когда речь идёт о действительно жизненно важных вопросах. Мудрый человек знает, что романтический ореол так называемой «фортуны» вносит лишь ещё большую неопределённость в земные дела.