– Тогда что с нами будет? – спросила Альдона.
– Мы умрём на поверхности со всем остальным, знаю это тяжело принять, задай себе вопрос перед тем как думать хочешь уйти или нет, хочешь ли ты притворяться кем-то другим ради шанса на выживания или ты хочешь остаться такой какая ты есть до конца своей жизни, – сказал Горус.
– Я хочу быть собой, – ответила Альдона.
– Умница, – сказал Горус. – Мы как раз в подходящей местности.
Вдруг явился кто-то и открыл люк и свет появился по всюду.
– Гёк, ты здесь, значит, – сказал Горус.
– Я подключил запасной аккумулятор для всего остального нужно запустить дизели, – ответил Гёк.
– Откуда ты обо всём это знаешь? – спросила Альдона.
– Я был офицером на этой субмарине, – ответил Гёк.
– Когда я нашёл Гёка, он был сломлен, верно сынок, – сказал Горус. – Сломлен потому что он стал таким как ты, он остался совсем один.
Гёк молча покинул помещение.
– А он знает, остальные знают, что они умрут? – спросила Альдона.
– Да, всё кто находятся здесь знают, – ответил Горус.
– Как ты их убедил слушаться тебя, если они знают, что умрут, – спросила Альдона.
– Заставить людей слушаться просто надо лишь предложить то во что они захотят поверить, но конечно немногие люди хотят умереть, – ответил Горус. – Чтобы заставить их захотеть нужно, нужно что-то ещё.
– Что именно? – заинтересована спросила Альдона.
– Что-то, что есть не у каждого, – ответил Горус.
Что для этого нужно? – спросила Альдона.
– На самом деле всё просто, просто надо быть готовым умереть вместе с ними, – ответил Горус.
У побережья моря виднелся великая заброшенная субмарина.
– Ну, что ж готовы? – спросил Алов.
– Надеюсь этот вопрос риторический, – ответил Бексар.
– Сейчас, я сваркой открою вход, – сказал Дагтекин. – Всё готово.
– Ну что зайдём, – предложил Гёкальп.
– Постой мы незнаем уровень радиации внутри субмарины, – насторожила Айсан.
– Спуск идёт глубже чем я думал, – проинформировал Алов всех, бросив дымовой факель в только что открытый вход.
– Если поднимется выше десяти тысяч рэм, то дело плохо, – предупредила Айсан. – Будет лучше, если я спущусь.
– Нет, я, – возразил Алов.
Алов начал спускаться по канату внутрь субмарины.
– Что показывает? – спросила Айсан.
– Десять рэм, – ответил Алов.
А что сейчас показывает? – спросила Айсан.
– Всё ещё десять, – ответил Алов.
– Ты уверен? – спросила Айсан.
– Уверен! – ответил Алов.
– Ничего не изменилась? – спросила опять Айсан.
– Ты же сказала, что десять хороший показатель, – ответил Алов.
– Я пойду за ним, – сказала Айтель.
– Я тоже, – добавил Эльхас.
– Я тоже спускаюсь, – сказал Гёкальп.
– И я, – добавил Дагтекин.
– Ты нас запрёшь? – спросил Гёкальп.
– Нам не нужны неожиданности вдруг наши ребята не сдержат его фанатиков, – ответил Дагтекин.
– Сколько здесь ракет, дюжина? – спросила Айтель.
– Достаточно чтобы стереть всё живое на целом континенте, – ответил Эльхас.
– Можем ли мы отключить ракеты отсюда? – спросила Айтель.
– Вряд-ли стоит трогать провода, о которых мы ничего незнаем, – ответил Эльхас.
– Он прав, радиация растёт, – сказал Алов.
– Ты уверен, что психопат, сидевший тридцать лет в диспансере, разбирается в этом? – спросил Гёкальп.
– Мы даже не знаем работают ли они, – сказала Айтель.
– Никто ничего не запустит, если не будет питания, – ответил Эльхас.
– Ты недооцениваешь Горуса, он всегда был находчивым, – сказал Дагтекин.
– Повторяю меня слышно? – спросила Айсан.
– Айсан, – откликнулся Алов.
– Думаю это аварийная связь работает без питания, – сказала Айсан.
– Ясно, мы в ракетном отсеке как нам пройти в оружейную? – спросил Алов.
– Подождите я попрошу у Азы уточнить, – ответила Айсан.
– Аза ты на связи? – спросила Айсан через рацию.
– А вы быстро сюда добрались, – сказал Горус через аварийную связь.
– Кто это? – спросил Алов.
– Да бросьте, вы отлично знаете кто это, – ответил Горус.
– Горус, – сказал Алов.
– Прям в точку, это вы Алов- сказал Горус.
– Узнаёшь этот голос Горус? – спросил Дагтекин.
– Нет, – улыбаясь ответил Горус.
– Последний раз ты слышал его в диспансере, – сказал Дагтекин.
– Полицейский Дагтекин, – сказал Горус.
– Где девушка? – спросил Дагтекин.
– Боюсь вам придётся говорить точнее полицейский, – ответил Горус.