- Нет. Это проявление слабости. За слабым не пойдут.
- Отлично... А если ты не укошишь хоть одного гада?
- Я умру. Ты умрешь.
- Я-то почему?! - всплеснул руками зарккан.
- Ты - раб слабого. Тебя отдадут муравьям.
- Чтоб меня на прокатном стане растянули! Скажи честно, Рурк, - голос Гракха потускнел, - ты веришь в свою победу?
На каменном лице вурста появилось кривое подобие ухмылки.
- Воин обязан верить в свою победу. Иначе не стоит вступать в схватку.
Его голова исчезла из кабины.
Уверенности разговор с Рурком не прибавил. Напротив, заставил серьезно подумать о собственном опрометчивом поступке сопровождать его в дороге. В конце концов, еще не поздно развернуться. Горстка дикарей, бегущих рядом, не сможет помешать им уйти. Вернуться в Феникс, сказать, что ничего не вышло. Оно же и так ничего не выйдет... а если вернуться - пользы от них живых будет больше. Уж от него, Гракха, наверняка. Чинить технику и системы после череды взрывов - еще та работенка.
По спине зарккана пробежала дрожь - точно пробежались те самые муравьи, которым его попытаются скормить. И ведь скормят!
Он нажал на педаль тормоза. Тягач остановился. Дикари тоже остановились.
- Что случилось? - донесся голос вурста.
Гракх молчал, обдумывая, как бы лучше развернуться, задавив при этом побольше диких ублюдков.
- Что случилось? - голова Рурка появилась в кабине.
- Мы возвращаемся, - ровным голосом произнес зарккан.
- Нет.
- Я возвращаюсь! - Гракх сорвался на крик. - Ты - как хочешь! Хочешь дуэлей - не держу! Но подыхать рядом, точно верная жена, - нет! Клянусь Серыми домнами, я не согласен подохнуть ни за что. Ни за что! Слышишь?! От меня польза там, на баррикадах Феникса. Сидеть за баранкой может каждый.
- Думаешь, я не боюсь?
Такого вопроса от здоровяка Гракх не ожидал.
- Чтоб я облез, кто тебя знает?
- Без страха нет победы.
- Только не надо мне философии вашей! Я все равно ее не пойму. Ты боишься и при этом все равно не хочешь отступить - почему? Хочешь сдохнуть? Сделай это с пользой - возглавь сопротивление Феникса. Грайверов там хватит на всех. И тебя сожрут.
- В этом и дело. Я не стратег - я наемник. Мое дело - сражение. В Фениксе от меня нет пользы. Нет большой пользы. Исход может помочь. Но его придется направить. Риск? Да. Страх? Да. Но каков итог?
- Болтаешь, что торговка... - поморщился Гракх. - Не замечал за тобой раньше.
- Хорошо. Я остаюсь. Ты уезжаешь. Ты прав.
Он снова скрылся в жилом отсеке, по всей видимости напяливая бронекостюм.
Зарккан сидел молча, вперившись взглядом в убегающую вдаль дорогу. Здоровяк здорово его достал своей философией. Какая-то логика в ней была, но слабая, ускользающая. Неожиданная мысль заставила снова садануть по рулю: 'Какой болванки он напяливает броню?! Использовать ее исключительно в качестве поддерживающего экзоскелета - глупо! И так заряда батарей не хватит надолго, придется постоянно подзаряжать. А еще и лишний износ подвижных частей. Кому это надо?'
Если с электроникой все в порядке, то к механике брони у зарккана имелись серьезные вопросы.
'А если какой-нибудь Большой вождь захочет драться в полной амуниции? Вурст проиграет просто потому, что технически менее подготовлен'.
Муравьи, муравьи...
Они ползают по спине. Маленькие, жалящие твари. Каково это - быть съеденным заживо?
Проклиная себя, Гракх снова нажал на педаль газа. Тягач вздрогнул и тронулся с места. Дикари последовали рядом, точно почетный конвой. Рурк в жилом отсеке стих. Зарккан хотел только одного - чтобы у вурста не возникло желания о чем-нибудь спросить или что-нибудь сказать. Любое слово - и он точно развернет машину. Без глупых размышлений и сомнений.
Рурк ничего не сказал и в кабине не показался.
Они ехали до самого вечера. Молча. Не обменявшись ни единым словом. К вечеру тягач выбрался на возвышенность, заросшую густым кустарником. Дикари направились именно к ним.
- Эй, - позвал Гракх. - Мы тут не проедем.
- Остановись.
Вырст выбрался из жилого отсека на улицу, о чем-то кратко переговорил с дикарями, затем вернулся.
- Лагерь за кустами. Близко. Идем пешком. За машину не беспокойся. Не тронут. Выставят охрану. Оружие возьми.
Гракху не очень понравилась идея оставить транспорт и припасы на попечение людей в грязных шкурах, но спорить он не стал. Прихватил 'плевок', ключи от тягача - и вышел.
Лагерь действительно оказался неподалеку. Кустарник скоро разошелся, уступив место свободной поляне. Хорошее место: с дороги совершенно не видно, а если кто проедет мимо - поднять свору грязных дикарей минутное дело.
Встречали их сдержанно, но не недружелюбно. Скорее, с интересом. Мужчины, женщины, дети - все одеты одинаково. Они будто уже рождались в шкурах, и те росли по мере взросления человека. Различия Гракх заметил только в металлических нашлепках, которыми дикари усиливали свою одежду. Максимум брони, на которую они оказались способны, - шлемы, формой напоминающие обычные ведра.
Постоянных жилищ дикари не строили. Обходились палатками. Возле каждой палатки разложен костер с висящим над ним котелком. Странно, но запах готовящейся еды вызвал в животе зарккана настоящую бурю. Пахло мясом и какими-то травами.
Гракх приметил стоящих в стороне от палаток лошадей. Не менее трех десятков.
Их проводили в центр лагеря - к большой палатке, украшенной черепами. У костра суетились три женщины. Рядом бегали грязные дети. Черк скрылся в палатке, но вскоре показался снова. Следом за ним выбрался обнаженный по пояс дикарь. На широкой груди вытатуирован порядком расползшийся орнамент. Рисунок с груди переходил на лицо, на руки и, скорее всего, перетекал на спину. В отличие от всех остальных дикарей-мужчин, которых видел зарккан, этот был абсолютно лысым.
- Диак голый, - ударил себя в грудь лысый.
- Рурк, - последовал его примеру вурст.
- Приветствую тебя, Большой воин! Что привело тебя в мое племя?
- Великая беда. Рурк желает собрать Больших вождей. Желает бросить вызов.
Лицо лысого вытянулось.
- Воля Большого воина - закон. Мы тотчас пошлем гонцов.
Вурст кивнул.
- Желает ли Большой воин, чтобы мы сопровождали его к месту сбора?
Снова кивок.
От внимания Гракха не укрылось промелькнувшее на лице лысого довольное выражение. Тот будто в лотерею выиграл - зарккан слышал о таких странных мероприятиях, проводимых до войны. Ни с того ни с сего тебе на голову падает целая куча полезного или бесполезного барахла, за которое не надо платить.
- Мы выступаем, - сказал Диак голый. - Черк сказал, вы приехали на злой телеге. Он сказал, что он и его люди охотились на вас. Сказал, что виноват в поломке телеги. Сказал, что Большой воин передал его вину в мои руки.
- Он хороший воин и может помочь, - сказал Рурк. - Но его вина у тебя. Решать тебе.
Диак повернулся к стоящему тут же Черку, протянул руку. Воин с поклоном передал вождю свое оружие. Лысый прикинул в руке молот, затем резко развернулся и ударил снизу вверх. Металл с отчетливым мокрым хрустом врезался в подбородок воина. Брызнула кровь. Человек отлетел, рухнул наземь, раскинув руки в стороны. Его лицо смялось, превратилось в кровавое месиво.
Гракх даже отшатнулся от неожиданности.
Диак бросил молот кому-то из воинов, кровожадно ухмыльнулся.
- Хороший воин - хорошее мясо. Хорошее мясо - силы в дорогу, силы в битву. Его сердце поможет тебе победить, Большой воин.
Мертвеца схватили за руки, куда-то поволокли.
'Его сердце поможет победить?'
Зарккан сглотнул. Они что, собираются сожрать беднягу Черка?
- Чтоб я сдох! - прошептал Гракх одними губами.
И, похоже, не только содрать, но и предложить кусок Рурку. Здоровяк же стоял рядом - спокойный, как дуб. Для него все это нормально? Или он и на пирушку останется?
Только теперь зарккан обратил внимание на мужчин и женщин, обступивших его и вурста. Но стоило Черку свалиться с развороченной головой, как люди начали поспешно расходиться. А спустя несколько минут в лагере поднялся шум. Люди собирались в дорогу. Но кроме этого они стаскивали к центру лагеря хворост, а вскоре появилось три больших котла. Об их предназначении Гракх даже думать не хотел. Единственное, на что надеялся: рабу Большого воина кусок не предназначен.