– Видя мое замешательство, Рыбкин сам великодушно пояснил: «Это справки из морга, в общем здесь написано, что ты теперь покойник».
Услышав его слова, я опешил. Такого поворота событий я совсем не ожидал, мне трудно было поверить в то, что такое вообще возможно, поэтому я застыл в немом молчании.
–Вот видишь, я не шутил, когда сказал, что ты умер. Чего теперь собираешься делать? – как бы с издёвкой, спросил меня Рыбкин. Он, по-видимому, был вполне доволен своей не то злой шуткой, не то экспериментом, решив уже окончательно упрочиться в роли вершителя человеческих судеб.
Зачем он это сделал для меня так и осталось неясным. Наверное, в тот момент Рыбкин уже дошел до такой степени крайности, когда ты перестаешь бояться, чего бы то ни было, и в какой-то мере это был его протест против существующей системы, когда еще живого человека отправляют в морг, рассчитывая на то, что по пути в это место он умрет.
–Даже не знаю, мне подумать нужно, – ответил я Рыбкину, и, опустив глаза, спрятался за экраном ноутбука.
Первым делом, я решил проверить свой мобильный телефон. Для этого я нажал на кнопку включения, расположенную сбоку на его корпусе. Экран телефона сразу же ярко засветился, он был покрыт трещинами, но кое-что на нем все же можно было разглядеть. Остатка заряда аккумулятора почти не оставалось, возможно его хватило бы всего на несколько минут, поэтому мне нужно было действовать очень быстро. В меню телефона я увидел несколько десятков пропущенных вызовов, большей частью от хозяйки съемной квартиры, но были также звонки и с моей работы. В остальном все чисто, никаких сообщений от «друзей» или «знакомых», ведь я уже давно почти ни с кем не общался, а со всех соцсетей тихо, мирно удалился за несколько недель до своего «полета в лучшую жизнь». «Что же пока все вполне логично, – думал я, – Хозяйке нужны были деньги за съем жилья, это понятно, а с работы звонили, потому что искали, куда же я потерялся, ведь я должен был сделать там что-то важное». При воспоминании об этом, в мою голову полезли странные мысли: «Что-то осталось недоделанным, но я не мог вспомнить, о чем шла речь. Появиться на своем рабочем месте мне было очень важно, только вот зачем?». И тут я внезапно заметил, что Рыбкин не ушел из кухни, а все еще молчаливо стоял напротив меня в ожидании ответа. Я пристально посмотрел на него и пододвинул своей рукой справки с печатями к краю стола. Рыбкин посмотрел на них, затем на меня и задал мне свой главный вопрос, словно давая надежду на возврат к обычной жизни: «Так что ты решил в итоге? Бумаги-то я порву?».
Это был тот момент, когда мне нужно было снова выбрать свой путь – туда или обратно. Вернуться в начальную точку или наоборот, сломав всю систему, стать тем, кто вне общества, неприкасаемым, своего рода сбоем в матрице. Поле недолгих раздумий, я выбрал второе, и, посмотрев на Рыбкина, уже совсем другим взглядом – взглядом свободного человека, произнес: «Нет, не нужно, пусть все остается как есть, все нормально».
Услышав это, теперь уже Рыбкин удивленно покосился на меня и произнес: «Ну, как скажешь». Наверное, он уже и сам не понимал, что я задумал и почему принял эту тупую шутку как сигнал к действию. Но, по-видимому, очень скоро Рыбкину стало на это абсолютно равно, поэтому он пожал плечами и пошел обратно в свою комнату спать. Засыпал он быстро, почти по-военному, поэтому всего лишь через пару минут я уже слышал из-за стены его мощный храп.
А я продолжал сидеть за кухонным столом, думая о тех справках, что мне показал Рыбкин, о своей работе, и о том, что же теперь мне делать дальше. Почему же так случается, что на выбор и размышление всего самого важного что случается в жизни дается всего лишь несколько секунд? Почему все главные решения в жизни мы принимаем мгновенно? На эти вопросы не так-то просто ответить. Мне сложно объяснить это даже самому себе. Нелегко, снова отказаться от жизни в тот момент, когда судьба дала тебе шанс жить вопреки происходящему.
Я мог бы еще очень долго сидеть в мрачной квартире Рыбкина, но мне пора было двигаться дальше. Главное только не забыть о том, чтобы поблагодарить хозяина за гостеприимство. Я встал со стула, закрыл крышку ноутбука и направился к выходу из квартиры. Проходя по коридору мимо дверей комнаты, где спал Рыбкин, я остановился и крикнул ему: «Я ухожу, слышишь, закрой входную дверь». Услышав это, Рыбкин проснулся и недовольно пробурчал мне в ответ: «Да забей, не надо ничего закрывать, все знают, кто тут живет, никто сюда не зайдет.