К сожалению, для большинства людей ошибки в выборе своего жизненного пути становятся видны только с расстояния прожитых лет. Так же случилось и с Силицыным. В самом начале своей карьеры, еще во время учебы на последнем курсе юридического факультета, он для прохождения практики устроился работать в полицию помощником следователя. Месяц гульбы и пьянок в общежитии для курсантов полицейской академии пролетел незаметно, а затем после завершения этой «стажировки», Силицыну потребовалось выбрать по какой линии дальше продолжить свою карьеру. Он тогда, недолго думая, выбрал уголовную специализацию, связанную с расследованиями убийств, так как борьба с экономическими преступлениями в то время казалась ему полным идиотизмом. Силицын терпеть не мог ходить по разным офисам, чтобы копаться в каких-то бумажках и документах, при этом взрывая себе мозг в поисках путей куда же могли пропасть чужие деньги. Работал тогда у них в отделе такой «следак», фамилии которого никто не помнил, звали его все просто по имени – Анатолий. Так вот, ходил этот Анатолий все время с одной папочкой под мышкой, ничего тяжелее карандаша в руки не брал, в то время как Силицын и другие «следаки» словно крутые парни из фильмов вместе с «операми» бегали по городу, выезжали на задержания, носили стволы, а иногда совместно с группами спецназа участвовали в штурмах домов и квартир различных криминальных элементов. Тогда, в молодости, Силицыну все это очень нравилось, ему казалось, будто бы он участвует в сценах из кинофильмов, воплощенных наяву. С возрастом романтика подобного образа жизни постепенно сошла на нет, а вместо нее появилась мучительная боль от накопившихся за долгие годы неразрешенных бытовых и психологических проблем. В последнее время Силицыну стало казаться, что если он в очередной раз увидит на городской свалке или в сточной канаве неопознанный, обезображенный труп, то начнет громко смеяться, а затем станет пинать это полуразложившееся тело своими ногами, крича ему: «Вставай, придурок, чего разлегся». После этого Силицыну будет прямая дорога в палату для буйных пациентов городской психбольницы, и в его жизни уже точно никогда не будет счастливой пенсии на юге у моря.
А увидеть то самое море хотя бы одним глазком, Силицыну уже давно просто безумно хотелось. В последний раз он был там лет семь назад, еще вместе со своей женой. Та поездка стала для них чем-то вроде свадебного путешествия. Они тогда спонтанно решили пожениться, очень быстро расписались в загсе без всяких родственников и отбыли к морю. К несчастью им не повезло с погодой, большую часть дней море штормило, а на побережье были сильные волны и дул холодный ветер. Жена Силицына не любила такую погоду, поэтому чаще всего оставалась одна в номере отеля или сидела в баре на первом этаже. А он приходил на берег бушующего моря, где подолгу сидел на песке, подставлял лицо соленому ветру, думая о вечном, да часто так засиживался, что не хотел возвращаться обратно к себе в гостиницу. Иногда, в те редкие моменты, когда шторм немного ослабевал, Силицын скидывал с себя одежду и прыгал в холодную морскую воду, пытаясь в борьбе с волнами уплыть как можно дальше, но они все равно выносили его обратно на берег. Тогда в изнеможении он выходил из воды, и падал на песок, усталый, но довольный собой. Возвращаясь обратно в свой номер гостиницы, Силицын часто ловил на себе непонимающий, холодный взгляд своей жены. И хотя на словах она ничего ему не говорила, а в постели была все так же вполне податлива, что-то уже тогда изменилось в ее отношении к нему. Силицын тоже что-то почувствовал, но не придал этому большого значения. Ему казалось, что в их совместной жизни все только начинается, а впереди будет еще много других, более удачных, поездок на море, а также в другие страны. В реальности же все обернулось иначе. С каждым годом Силицын все больше и больше погружался в омут неразрешимых проблем. Рождение ребенка, ипотека, долги по кредитным картам, затем к этому добавился еще и развод. Все это почти полностью поглотило его финансы, не оставляя ему никакого выбора кроме как тянуть свою лямку дальше и ждать шанса, чтобы попытаться разорвать этот круг. Теперь Силицыну нужно было любой ценой раскрывать это странное, непонятное дело о не то убийстве, не то самоубийстве директора холдинга, потому что другого пути просто нет. Генерал требует результат любой ценой. Не выполнить этот приказ равносильно тому, чтобы положить свое служебное удостоверение на стол.