Инспектор снова утвердительно качнул головой и весь затрясся, словно переживая заново события того дня, о котором ему напомнил Силицын.
– Ясно. Я тогда это не буду указывать, лучше тогда напишу, что он пошел искать в машине свои документы,– Снисходительно произнес Силицын.
– Что было дальше? Ты остался сидеть в своей машине, а затем тебя неожиданно столкнули с обрыва? Все верно? Если да, то подпиши, что записано с моих слов верно, в самом низу. С этими словами, Силицын протянул инспектору ручку и лист бумаги с записанными показаниями. Недоверчиво покосившись на Силицына, инспектор дорожной службы большим и указательным пальцами правой руки, торчащими из гипса, кое-как зажал ручку и нацарапал на листе с показаниями свою подпись.
Дальнейшая судьба инспектора дорожной службы не особо интересовала Силицына, поэтому он быстро покинул палату, и, двигаясь к выходу по больничным коридорам, снова погрузился в свои размышления. Итак, думал он: «Приметы водителя машины схожи, даже рука в гипсе. Неужели это тот самой программист-покойничек Злобин из офиса? Неужели его рук дело? Значит, машину он не продал, а уехал из города, сменив на ней номера. Куда же он едет и зачем? Пока неясно. Нужно срочно обзвонить все ближайшие заправки, ведь этот «покойничек» должен был останавливаться где-то. Значит, его могли записать камеры видеонаблюдения. Сколько же еще времени может уйти на его поиски? Возможно дни, а может и недели. Это неприемлемо для руководства. Нужно искать быстрее. Остается вариант, что его или его машину все-таки оперативно найдут в каком-то из близлежащих городов».
Силицын теперь постоянно думал об этом «покойнике-программисте», пытаясь определить его маршрут и цель назначения, чтобы попытаться найти хоть какое-то логическое объяснение этим действиям. А самое главное понять, что же этот странный, далекий от провинции, сугубо городской человек ищет здесь, в этом забытом богом и государством месте? Из явных причин Силицыным пока рассматривались только две: либо этот программист Злобин совсем глуп и думает, что здесь его не найдут, поэтому едет к кому-то из своих знакомых или друзей, чтобы спрятаться в глуши, либо он совсем поехавший психопат и действует по какому-то своему плану, предугадать и просчитать который почти невозможно. После того как Силицын увидел, что случилось с инспектором дорожной службы, то стал больше склоняться ко второй версии. Это пугало его. Ранее, в своей служебной деятельности Силицыну еще не приходилось с таким сталкиваться. Во всех его прошлых расследованиях, мотивы преступников были всегда самыми простыми и примитивными: деньги, женщины, тупые обиды, месть. Но в этом деле, все было иначе, перед Силицыным был нестандартный тип преступника – не маргинал, не бандит, не белый воротничок, а нечто среднее между маньяком и идейным бунтарем. А самая главная нестыковка в этом расследовании была в том, что по всем документам, официально, человек, которого искал Силицын, уже давно умер, но при этом в реальности он продолжал ходить по земле и совершать преступления, словно зомби или живой покойник. Если Силицыну удастся поймать его, то все равно его ждем множество длительных разборок с больницей и моргом по поводу того как так получилось, и кто в этом виноват или не виноват. Хотя, скорее всего, – думал он, – Это дело замнут, и получится как обычно, что никто не виноват.
Силицын вышел из здания центральной больницы города Г., и, пройдя несколько десятков метров по улице, остановился у железной будки-киоска, где продавали шаурму. Эта дешевая и сытная еда была весьма популярна у местных жителей. В народе даже часто шутили о том, что ради экономии средств, владельцы подобных заведений используют в качестве одного из основных ингредиентов для такой еды – мясо бродячих собак, кошек и прочей бесплатной городской живности. Силицын не ел со вчерашнего дня, поэтому даже несмотря на мерзкий запах, шедший из трубы над крышей киоска, идея поесть в этом месте показалась ему не такой уж безумной. К тому же и бродячих собак поблизости не было видно. Сквозь пыльное оконное стекло киоска Силицын видел внутри полусонного продавца, стоящего за прилавком, который голыми руками перемешивал вчерашние остатки нарезанных овощей и снова выставлял их на витрину, а также сидящего на стуле одинокого клиента, с банкой пива в руках. «Нет, не стоит сюда заходить, – решил Силицын, – Не хватало мне еще отравиться и слечь. Потом вообще отсюда не выберешься. И как только местные это едят? Ума не приложу? Лучше дойду до отделения полиции, а там посмотрим».