–Ээээй, чё тута делаешь?
–Ну-ка вышел вон отсюда, – грозно прикрикнул на него Силицын, и голова рабочего скрылась в дверном проеме.
–Они у вас здесь вообще дикие что ли? – недовольно спросил Силицын у «Следака».
–Да мы то что, – оправдывался тот, – Это шефа фирма, его люди. Они уже с весны здесь ковыряются, делают по капле каждый день.
Быстро посмотрев все текущие документы, Силицын решил больше не тратить время попусту и решил сразу же приступить к допросу задержанного преступника, но на всякий случай, для собственной подстраховки, настоял, чтобы первым подозреваемого допросил именно местный «Следак». «Кто их знает, – думал Силицын, – Кого они мне здесь подсунули, вдруг нашли какого-нибудь лоха с улицы. Потом на меня же все и свалят, мол, вот он здесь «понаехал» и беспредел устроил, арестовал невиновного человека».
Силицын знал, что подстраховка всегда нужна, ведь в этой сволочной работе доверять нельзя почти никому. Работа следователя с годами нередко превращается в особую форму паранойи, поэтому Силицын уже заранее решил, что в этом деле он будет работать только с готовыми показаниями и документами, лишь уточняя некоторые нужные ему детали. Схема надежная, крайнего при случае, всегда найдут, но это будет не он. «Ну, вот я и сам постепенно становлюсь таким же, как мое начальство, – с грустью думал Силицын, – Система везде одинаковая. Просто в этом захолустном городе я стою чуть выше, чем другие в этой цепочке».
Когда все было готово для первого допроса, Силицын, вместе со «Следаком», наконец отправились в специальную комнату, в центре которой стояли прибитые к полу стол и два стула. «Следак» уселся за этим столом и стал ждать, пока приведут подозреваемого, а Силицын должен был наблюдать за происходящим через небольшое затемненное окно из соседнего помещения. Он зашел туда, уселся на стул и очень близко придвинулся к этому окну. Через несколько минут, он увидел, как в комнату для допросов конвоиры ввели подозреваемого и усадили его на стул, при этом приковав одну из его рук наручниками к кольцу, торчащему из столешницы. «Так вот ты какой «Робин гуд из трущоб», удивленно произнес Силицын и стал пристально рассматривать сидящего на стуле человека. Подозреваемый, тем не менее, не выглядел особо расстроенным, он все еще пытался держаться достойно, словно бравируя своим положением и на его лице еще не было заметно той тюремной мрачности, что обычно бывает у опытных сидельцев. Возможно для этого человека, все происходящее здесь и сейчас является первым «залетом» в тюремную систему, поэтому его еще до конца не покинуло ощущение того, что все это ошибка или просто случайность и скоро его отпустят. В целом, на матерого уголовника этот человек точно не походил, скорее он был похож на обычную, дворовую гопоту с легким налетом блатных понтов. По приметам и внешности задержанный был похож на того человека, которого изначально искал Силицын, хотя видеозапись, полученная им с поста охраны поселка, где произошло убийство директора, была настолько плохого качества, что почти любой мог бы быть похожим на человека, запечатленного на ней. А самая главная примета – на левой руке подозреваемого был гипс, что совпадало с описанием человека, приходившего в особняк к директору незадолго до его смерти.
В офисе компании, которой руководил убитый директор, Силицын смог получить фотографию и личного дело основного подозреваемого в убийстве на тот момент – человека по фамилии Злобин, работавшего в том офисе программистом, но его биография и «лоховской» внешний вид совсем не походили на роль жестокого и расчетливого убийцы. Кроме того, этот программист по всем документам официально к моменту убийства был мертв, что вносило полнейший хаос в это и без того сложное дело. Тогда Силицын скрыл этот факт от своего руководства, надеясь, что так или иначе ему удастся найти если не исполнителей, то хотя бы сообщников этого преступления. К том же из гаража убитого директора пропала очень дорогая и приметная машина, поэтому Силицын просто не верил, что столь «понтовая тачка», может бесследно исчезнуть, превратившись в кучу болтов и запчастей. Силицын знал, что такие машины просто так не пропадают, а постоянно переходят из рук в руки, пока в один прекрасный момент не превращаются в груду железа, лежащую в придорожном кювете. И чутье его не обмануло, поэтому этот молодой дурачок, сидящий сейчас на допросе в соседней камере, попался на эту приманку, и теперь ему уже не выкрутиться.