Ханжину с трудом удалось договориться со следователем, который вел его дело, о свидании со своей женой. Ради этой встречи Ханжин подписал все бумаги, что ему дали, и согласился на упрощенный порядок рассмотрения своего уголовного дела. Он, конечно же, понимал, что таким образом упрятал себя как минимум на несколько лет за решетку, но другого варианта, чтобы хоть как-то улучшить свое положение, не смог придумать. Предложенный государством, бесплатный адвокат сразу же предложил Ханжину признать свою вину. Толку от него было мало, а на платного у Ханжина не было денег. На первых допросах, Ханжин, конечно же, пробовал отпираться от предъявленных ему обвинений – мол, я не я и машина не моя, ничего не знаю, но получив несколько ударов по почкам бутылкой, замотанной в мокрое полотенце, он сразу же понял, что его дело серьезное и долго церемониться с ним никто не будет. Ханжин испугался того, что, если его и дальше начнут «раскручивать» такими методами, то полицейские узнают, какой «страшный груз» он со своим «корешом» совсем недавно сбросил с обрыва в овраг. Взвесив все за и против, Ханжин предпочел взять на себя, лишь тот проступок, за который его будет ожидать минимальное наказание – угон машины. На суде он рассчитывал получить совсем небольшой срок и очень скоро выйти по амнистии.
Обидно было и то, как Ханжин попался в руки полиции. Когда с залетным хозяином большой черной машины, а по совместительству любовником Оксаны, было покончено, Ханжин и его «кореш» на том самом большом, черном автомобиле вернулись обратно в город К.. Здесь этот «кореш» моментально испарился, чтобы обеспечить себе алиби, а Ханжин, недолго думая, решил сразу же уехать из города. Но на свою беду, перед долгой поездкой он решил сразу же заправиться, чтобы по пути не нарваться на паленый бензин. Для этого он заехал на проверенную заправку, расположенную на выезде из города, где и попался наряду полиции, стоящему здесь в засаде.
Теперь Ханжин больше всего жалел о том, что сразу не согласился с предложением своего «кореша», чтобы разобрать машину на запчасти в одном из гаражей у них на районе. Это было быстро и просто, но финансово не очень выгодно, так как пришлось бы очень долго искать покупателей и ждать деньги за проданные запчасти. Вместо этого Ханжин решил, что будет быстрее и лучше перегнать машину в соседний, более крупный город, где у него были знакомые в определенных кругах, которые могли бы сделать новые документы и даже помочь в постановке машины на учет.
Ханжин сильно рисковал, но в тот момент ему казалось, что он уже очень близок к своей цели – «подняться» в этой жизни, чтобы больше никогда не слышать упреков ни от жены, ни тем более от тещи, и перестать, наконец, быть в их глазах неудачником. Поначалу план Ханжина сработал, но затем все пошло наперекосяк, а в итоге обернулось полным кошмаром, поэтому теперь он толком не знал какой реакции ожидать от своей жены.
Ханжин и Оксана так и продолжали сидеть друг напротив друга, а время их свидания утекало как песок сквозь пальцы. Оксана все так же молчала, не спуская с Ханжина взгляда своих глаз, и через какое-то время ему стало казаться, что она как бы всем своим видом говорит: «Ты все тот же, ничего у тебя не вышло. Ты неудачник. Ты лошара».
В камере для посетителей, по правую сторону от Ханжина сидел еще один заключенный, который пришел на свидание с какой-то женщиной, возможно, своей сестрой или женой. Он все время что-то громко говорил своей собеседнице и пытался просунуть к ней свои руки через решетку. Его громкий голос гулким эхом отдавал от стен узкой комнаты. Все это мешало Ханжину сосредоточиться, чтобы найти хоть какие-то важные слова для своей жены. Он так и не мог решить с чего же начать этот сложный и тяжелый разговор, а времени оставалось все меньше, большие круглые часы на стене показывали, что на все про все у них осталось всего 15 минут. Не в силах больше смотреть жене в глаза, Ханжин наклонил свою голову вниз, обеими руками схватившись за волосы. «Наверно, все это было зря, зачем только я решился на это свидание» – с горечью подумал он.