Я неспешно дошел почти до самого конца главной улицы этого небольшого городка, но так и не присмотрел для себя подходящего места, где можно было бы расположиться и поесть. Почти во всех местных кафешках и забегаловках, которые я видел, либо находилось очень много одиночных посетителей, либо сидели большие, шумные компании. Отчаявшись хоть что-нибудь найти, я уже собирался было повернуть обратно, как вдруг заметил один старый, одноэтажный, деревянный дом с высокой двускатной крышей, стоящий немного в стороне от других, прямо на самом берегу озера. На первый взгляд этот дом показался мне заброшенным, но присмотревшись повнимательнее, я увидел, что в его окнах все же горит свет. Кроме того, на одной из его стен виднелся небольшой лист фанеры, на котором кто-то неуверенным, словно детским почерком, синей краской написал слово «Кафе» и часы работы. Со стороны все это конечно выглядело очень странно. По всей видимости, хозяева этого заведения не особо заморачивались с вывеской, рекламой и каким-либо привлечением посетителей. Возможно поэтому большинство туристов, проходя мимо этого дома, не обращало на него никакого внимания. «Похоже это то место, что мне нужно», – подумал я и первым делом подошел поближе, чтобы получше рассмотреть этот странный дом-кафе. Судя по всему, когда-то давно, много лет назад, в этом месте проживал очень состоятельный по тем временам человек. Сруб этого дома был сложен из массивных бревен, а с правой его стороны располагалось большое, крытое крыльцо с резными перилами, на котором стояли деревянные столы и лавки. С этого крыльца открывался отличный вид на озеро, а значит в теплую погоду оно использовалось посетителями как летнее кафе. Все окна этого дома были украшены резными наличниками и ставнями, а наверху под самой крышей торчали остатки деревяшек от сгнившего балкона. Такой вот блеск и нищета в одном флаконе. Этому жилищу уже давно требовался капитальный ремонт, время постепенно уничтожало остатки его былой роскоши, но хозяева, по-видимому считали, что построить новое намного проще и дешевле, поэтому ничего не делали, выжимая и этого места все что можно, до последнего.
Я подошел к этому странному дому-кафе вплотную и сквозь пыльные оконные стекла увидел, что внутри все же находилось несколько посетителей, но на большом крыльце перед входом все деревянные столы и лавки были пусты. «Ладно, была, не была, попробую расположиться здесь», – решился я и направился ко входу в этот дом. Внутри меня ждало очередное разочарование и уныние. Обстановка в этом кафе выглядела ненамного лучше, чем фасад снаружи. Все помещение представляло собой одну большую прямоугольную комнату, пол которой был застелен старым, клетчатым линолеумом. Местами он уже порвался, поэтому его куски торчали высоко вверх, так что если не смотреть себе под ноги, то можно было ненароком запнуться за них и упасть. На простых, беленых известью стенах всюду висели дешевые, пластиковые цветы, из-за чего это место больше походило не на кафе, а на похоронный магазин «В последний путь». В левом углу комнаты на тумбочке стоял старый музыкальный центр, с динамиков которого доносились звуки какой-то песни. Гнусавый голос солиста ныл что-то про юность, которая от него куда-то ушла. Несколько одиноких посетителей, сидели за столами, стоящими возле окон по левую сторону этого помещения, а прямо у входа, справа от меня располагалась деревянная стойка приема заказов, обитая дерматином коричневого цвета. Позади этой стойки виднелась полуоткрытая дверь, из-за которой, видимо увидев меня, сразу же появилась молодая девушка. Она быстро произнесла дежурное «Здрассьте», затем внимательно посмотрев мне в глаза, приготовилась принять мой заказ, но я стоял как вкопанный смотря на нее при этом, не произнося ни слова. Наверное, я не ожидал увидеть в этом кафе столь юное создание, ведь в моем представлении такими местами обычно заведовали пожилые тетки с вставными золотыми зубами. На вид этой девушке за стойкой было от силы лет 15-16. Ее лицо казалось еще совсем юным, почти что детским, но с уже каким-то совсем взрослым выражением бесконечной усталости, которое появляется у людей после долгих периодов работы. Свои короткие каштановые волосы она стянула в хвостик на затылке. Тонкое, белое платье с цветочками облегало худое тело этой девушки, при этом ее кожа, несмотря на стоящую в округе теплую погоду и яркое солнце, была удивительно белой и чистой.