— Тебе нужно быть тихой, — тяжело выдыхает он мне на ухо. — Прямо за стеной - классная комната.
Он прав, мне действительно нужно быть тихой, но я не хочу останавливаться. Феникс удерживает ладонь на моих губах еще несколько секунд, его глаза сверкают в темноте каморки. Я могу видеть только их. Отсутствие надлежащей возможности видеть обостряет другие мои чувства, из-за чего его прикосновения кажутся еще более напряженными. Его член все еще толкается в меня, дразня мой набухший клитор. Наконец, Феникс поднимает руки и снимает с меня белье, спуская его к лодыжкам. Вожусь с пряжкой его ремня и расстегиваю ширинку на камуфляжных штанах.
Мне плевать, что мой следующий урок начнется через пятнадцать минут. Сейчас мне это необходимо. Необходимо почувствовать его внутри безо всяких преград. Недавно я посетила местного врача и начала принимать назначенные контрацептивы. Теперь мы готовы, нам не нужна защита.
Я шепчу эти слова Фениксу на ухо, и он рычит в ответ, дергая свои трусы, опустив их до середины бедра. Мои трусики валялись где-то на полу, ноги широко разведены, и воздух касается пульсирующей сердцевины. Взяв член в руку, Феникс нежно трется им о мои складки, и этот мягкий контакт пробуждает во мне желание закричать. Но я сдерживаюсь. Мы не можем шуметь. Не здесь.
Кажется, проходит вечность, прежде чем Феникс толкается в меня. За те дни, что мы провели не вместе, мой проход сузился, и эта теснота восхитительна. Его толщина раскрывает меня, скользит по моим стенкам. Я такая влажная, что чувствую, как мои соки стекают по бедрам. Это неправильно — заниматься такими вещами здесь, у меня на работе, но все-таки запретный плод сладок.
Феникс обхватывает мою грудь сквозь легкую блузку, осторожно расстегивает пуговички и тянет бюстгальтер вниз. Моя грудь выскальзывает поверх него, и Феникс склоняет голову, чтобы всосать сосок в рот. Он томно водит языком по нему, вбиваясь в меня жестче и быстрее. Парта стучит о стену со шкафами, но я слишком далека от того, чтобы заботиться об этом шуме. Я просто хочу чувствовать его. Хочу освобождения.
Выдох срывается с моих губ, когда он толкается еще сильнее, задевая что-то глубоко внутри.
— Тебе нравится? — хрипит он.
— Да, — стону я. — Не останавливайся.
Феникс пленит мои губы, его язык резкими движениями скользит по моему, переплетаясь, соблазняя. Такое ощущение, словно он занимается сексом одновременно и со мной, и с моим ртом.
— Так хорошо, — рычит он. — Ты такая влажная.
— Твоя вина, — отвечаю я с улыбкой. Хоть я и не вижу его лица целиком, я чувствую, что он тоже улыбается.
Руки Феникса скользят по моим бедрам к задние, где он ласкает каждое полушарие. Каморка наполнена звуками столкновений наших тел и шлепками кожи о кожу. Я откидываюсь на парту, когда его руки возвращаются к моей груди, сминая плоть и пощипывая соски.
— Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, когда я буду внутри тебя, — рычит он, склоняясь надо мной и касаясь языком моего уха.
Его большая рука исчезает между моих ног, когда Феникс подносит большой палец к моему клитору и начинает медленно его потирать. Я вздрагиваю всем телом на это прикосновение, и тогда Феникс начинает выводить круги. Удовольствие резко поднимается к коже и сосредотачивается в той крошечной части меня. Его член то входит в меня, то выходит, теперь быстрее, ох, так быстро и жестко. Феникс дышит прерывисто, с его губ, словно водопад, возвышающийся над скалой, срываются греческие слова, значение которых я не знаю. Теперь я на краю. И он там же. Мы почти… Я чувствую себя такой наполненной им. Я так близка к точке освобождения.
Когда я чувствую, как он горячо и влажно изливается в меня, подходит и мой оргазм. Прячу лицо у его шеи, тихо постанывая и целуя влажную потную кожу. Феникс стонет, когда его движения замедляются; он немного продлевает свое освобождение. Его палец замедляется. Феникс отрывает мое лицо от своей шеи, чтобы поцеловать меня. Он кусает мою нижнюю губу, и я резко вдыхаю.
— Боже, Ева, — бормочет он мне в губы. — Ты была создана для меня.
Мои пальцы скользят от его шеи к ключице и исчезают под его футболкой, чтобы коснуться кожи.
— Я люблю тебя, — говорю ему, глядя из-под тяжелых век.
— Я тоже тебя люблю, мое прекрасное создание, — отвечает он, поправляя мой лифчик.
Я тянусь за своей сумочкой и достаю пачку салфеток, чтобы привести нас в прядок. Феникс забирает их и протирает у меня между ног. Я все еще чувствительная, и когда он касается меня, я почти могу разглядеть его усмешку, тихо застонав.
Как только мы оба поправили одежду, Феникс обхватывает рукой заднюю часть моей шеи и притягивает меня к себе в глубоком, романтичном поцелуе. Знаю, секс в школьной кладовке едва ли можно назвать романтичным, но не важно, где я. Пока я с ним, мое сердце всегда будет биться чаще.
Тяжело дыша, Феникс прерывает наш поцелуй, и я чувствую, что он снова стал твердым. С осторожностью Феникс открывает дверь и выглядывает. Звонок на следующий урок еще не прозвенел, так что коридоры все еще пустые. Феникс берет меня за руку и выводит из коморки.
— Я заберу тебя, — говорит он мне, оставляя поцелуй на внутренней стороне запястья, а затем отворачивается, чтобы вернуться в учительскую к наполовину законченной работе с тем сломанным шкафчиком.
Я стою на месте и смотрю, как он уходит. На полпути по коридору Феникс останавливается, оборачивается и улыбается, увидев, что я не двинулась с места.
— Иди, или я снова затащу тебя в ту коморку, Ева, — предупреждает он с соблазнительной улыбкой.
— Ладно. Увидимся, — застенчиво говорю я.
— Увидимся, милая.
Я поворачиваюсь на каблуках и пытаюсь не дрогнуть от обожания в его глазах.
Глава 23
Дойдя до классной комнаты, я сажусь за стол и проверяю время: до звонка две минуты. Несколько раз глубоко вдыхаю, чтобы сконцентрироваться. Я едва могу поверить в то, что только что сделала. Если бы нас кто-то подловил, меня бы тут же уволили. Слава богу, это лишь небольшая пригородная школа, и здесь нет камер наблюдения, как в школах Кардиффа.
Пару минут спустя мальчики занимают места в моем классе, и я прошу их открыть учебник на странице пятьдесят три. Читаю им отрывок о Генри VII, а потом задаю вопросы. Урок почти закончился, и я даю им домашнее задание, когда вижу Феникса сквозь небольшое окошко в центре моей двери. Он награждает меня жарким взглядом, улыбается и идет дальше.
Он смотрел, как я преподаю?
Подумав об этом, я тут же краснею. Если учесть, что мы сделали перед уроком…
После уроков Феникс ждет меня у ворот, его грузовик припаркован через дорогу. Сажусь на пассажирское сидение, и он срывается с места. Кусая губы, думаю о том, рассказать ли, как я пообещала Максвеллу достать сорок тысяч наличными за три дня. Но потом я вспоминаю, как Феникс среагировал на подобное раньше, как он был готов найти моего брата и избить его до потери сознания, и решаю держать язык за зубами.
Если Феникс слишком сильно ударит его, все закончится убийством. Феникса посадят. Я знаю его лишь пару недель, но я не могу потерять его. Я этого не переживу.
Раздумываю над тем, чтобы пойти в полицию и рассказать им, что я стала жертвой вымогательства. Но затем в животе образуется дыра, когда я понимаю, что доказательств у меня нет. Свидетелей нашего с Максвеллом разговора нет, поблизости не было никого, кто мог бы хоть что-то услышать.
Рука Феникса сжимает мое бедро. Он на секунду отводит взгляд от дороги, чтобы быстро рассмотреть мое лицо
— Ты в порядке? Выглядишь бледноватой.
За доли секунд я решаю, говорить ему или нет. Наконец страх побеждает, и я приклеиваю на лицо фальшивую улыбку