При этом его руки ощупывали каждый сантиметр тела Леера, выискивая серьёзнейшую рану, полученную в бою. Вот только на все его попытки найти её, Ле Эр уже не мог сдержать себя и, запрокинув голову назад, залился звонким смехом, так как уже не в силах был терпеть все эти щекочущие ощущения.
— Хватит! — взмолился юноша о пощаде, стараясь остановить осмотр тела и заодно руки Его Высочества. — Я пошутил! На мне нет ни царапинки! Юн Йи, хватит! Всё, стой, мне щекотно!
А вот что касается Фэн Мина, то пока кое-кто веселился от щекочущих ощущений и умолял о пощаде, сам Герцог утешал безутешную Чиу Лань, которая до сих пор плакала и бормотала слова благодарности Небесам. Юноша, обнимая девушку, останавливал, точнее, пытался остановить поток горьких слёз, которые заставили Его Светлость тоже взмолить о пощаде. И теперь таких мучеников было уже двое.
— Посмотри, — твердил Фэн Мин как заведённый, демонстрируя себя, — с моим телом всё в порядке, а с головой тем более. Посмотри, всё хорошо, даже больше — всё прекрасно! Так что, Чиу Лань, прошу, перестань плакать.
— Кха-кха, так как поездка выдалась долгой, — обратился Жун Тян, стараясь перекричать весь этот шум и гам, тем самым обращая на себя внимание, — а люди вымотались и выбились из сил, то для начала нам лучше отправиться в путь и поскорее вернуться в лагерь.
После этого все вновь оседлали лошадей и, натянув поводья, развернули животных, чтобы отправиться в путь. Несмотря на то, что у Ле Эра была своя лошадь, Юн Йи категорически был против того, чтобы его чудо ехало отдельно от Его Высочества. И поэтому запретил юноше покидать свои объятия, увозя того на своём коне. Сёстры же Чиу Ю и Чиу Синь решили ехать вдвоём на одной лошади, тем самым бросая бедняжку Чиу Лань наедине с собой. От чего у последней появилось чувство одиночества, которое медленным холодом сковывало все её чувства и душу.
Но не успело это самое одиночество охватить сердце бедняжки Чиу Лань, как в тот же момент появился Жун Ху, который, обвив своей сильной рукой хрупкую талию девушки, поднял над землёй и усадил в своё седло. При этом юноша, продолжая сжимать свою возлюбленную, прижал к своей горячей груди её хрупкую спинку, тем самым заключив Чиу Лань в свои сильные объятия.
— Его Светлость — Герцог Мин просто умирает с голоду, — начал Жун Ху, обнимая и прижимая к себе Чиу Лань. — так что давайте же поторопимся обратно в лагерь. Ну, а так как вы мало знакомы с верховой ездой, то в таком случае поедете со мной, вам ясно?
На что Чиу Ю и Чиу Синь, обменявшись взглядами с друг другом, громко захлопали в ладошки.
— Жун Ху настоящий мужчина и выглядит очень мужественно! — с улыбкой проговорили они.
На эти же крики обратил своё внимание и Ле Эр. Он повернулся к своему брату и, сложив губы в трубочку, присвистнул, словно говоря: «ух ты, какая мужественность». После чего его взгляд вновь упал на своего возлюбленного и, повернувшись к Юн Йи, губы Ле Эра дрогнули и растянулись в такой милой улыбке, что глядя на неё сердце Юн Йи пропустило удар, чтобы вновь забиться с бешенной силой.
Жун Тяна же это зрелище только рассмешило и он, держа в своих крепких объятиях дорого ему Феникса, слегка запрокинул голову, выпуская из своей груди громкий смех.
— Именно, — сказал он, растягивая губы в ослепительной улыбке. — Таков мой приказ. Так что я приказываю, с этого дня и впредь, когда мы вновь захотим прокатиться на лошадях, Жун Ху будет охранять и защищать Чиу Лань, а так же всех служанок Герцога. И чтобы никаких оплошностей или ошибок, вам ясно? — но как говорится: молчание в знак согласия, и мужчина довольный этим «ответом», вновь заговорил: — Ну, раз всем всё ясно, тогда в путь.
И ударив хлыстом коня, который в свою очередь громко заржал, слегка поднявшись на задние копыта, Жун Тян встал во главу всей конной процессии и двинулся с места. Все слуги также последовали примеру своего повелителя и, стегнув лошадей, отправились за Королём, оставляя за собой лишь огромные клубы пыли, что выбивались из-под тяжёлых лошадинных копыт.
Пока все ехали впереди, при этом стараясь не обращать внимания на парочку голубков, Чиу Лань и Жун Ху плелись в хвосте. Стоит ли говорить, что Чиу Лань в этот момент была больше похожа на помидорку. Её лицо пылало красным цветом от стыда и смущения, а маленький кулачок с силой уткнулся в грудь Жун Ху.
— Почему мы не едем быстрее? — прошептала она, пряча взгляд от юноши.
— Потому что если я сейчас погоню коня с бешеной скоростью, то мы обгоним и перегоним остальных. — начал оправдываться Жун Ху, едва пряча улыбку и смущение, которое также окрасило его щёки. — А если мы перегоним, то тогда оставим позади Ле Эра, Чиу Синь и Чиу Ю.
Но вопреки всем своим словам, Жун Ху быстро, можно сказать, за каких-то несколько минут смог поравняться с Его Величеством и Гецогом Мином.
— А где именно разбит лагерь, м? — поинтересовался Фэн Мин, запрокинув голову и взглянув на Жун Тяна. — А Её Величество уже опередила нас и уже находится там, да?
— Мы с Её Величеством, можно сказать, разминулись и отправились разными путями. — ответил Жун Тян, сжимая юношу, который вновь смотрел на дорогу. — Дело в том, что Императрица не захотела ехать через границу Бо Цзян, и поэтому её путь был короче, и благодаря ему, она ещё четыре дня назад приехала в лагерь и теперь ждёт нас там. Кстати, спешу тебе сказать, что сам лагерь разбит в самом красивом месте, а именно в ущелье как раз неподалёку от реки Эх Мэнь. Также хочется добавить, что однажды увидев ту красоту в полном её великолепии, я гарантирую, ты полюбишь то место всей своей душой. Правда помимо всего прочего… там…
И именно в этот момент громкий свист ветра пронёсся мимо ушей Фэн Мина, тем самым заглушая голос Его Величества. Поэтому юноша так и не смог разобрать всех тех несколько слов, что сказал ему Жун Тян. Но вместо того, чтобы слушать мужчину, юноша просто наслаждался тем, что сейчас сильные руки Жун Тяна обвились вокруг его тела и крепко прижимали к горячей груди. Правда, сам Фэн Мин чувствовал, что его руки пусты и, не зная чем их занять, он просто положил их на бёдра Жун Тяна как раз неподалёку от заветного дракона, который сейчас начал потихоньку оживать.
Сам же мужчина, чувствуя как в венах начал закипать огонь желания, тем самым заставляя зрачки расширяться, а сердце учащённо биться в груди, попытался взять себя в руки.
— Фэн Мин, — глубоким голосом позвал Жун Тян, при этом наклонив свою голову, как раз нависая над ушком Его Светлости, и едва сдерживая дыхание, — ты что, хочешь, чтобы я остановил коня и набросился на Твою Светлость с одним лишь желанием «наказать» тебя прямо здесь и сейчас?
Эти слова заставили юношу обернуться и посмотреть в глаза Его Величеству. При этом сам Фэн Мин заметил сколько вожделения плескалось в этих глазах напротив. Пламя страсти просто бушевало в сердце Короля Си Жей, сжигая его душу до тла. Также Фэн Мин прекрасно понимал, что Жун Тяна очень легко раздразнить и заставить его сгорать от желания. Поэтому поняв, что он просто провоцирует мужчину, Фэн Мин слегка высунул язык и шустро убрал свои шаловливые ручонки, при этом хватаясь и запуская свои пальцы в густую гриву коня.
А тем временем, пока Его Величество вдыхал воздух полной грудью, успокаивая все свои нервные клетки, его догнал Жун Ху.
— Его Высочество Принц Юн Йи, — начал юноша, поравнявшись с Его Величеством и слегка наклонившись к мужчине, — сказал, что ему и Ле Эру надо уладить кое-какие дела и побеседовать по душам и желательно наедине. Поэтому они хотят ненадолго нас оставить, а как только всё уладят, то сразу приедут обратно в лагерь.
Ох, то чувство, когда совсем недавно, можно сказать, буквально секунду назад, Фэн Мин и Жун Тян почти сгорали от страсти и желания. А теперь ещё и Юн Йи, который решил, не теряя времени даром, уединиться в одном укромном месте и «наказать» своего Ле Эра.
— Юн Йи создаёт впечатление достойного и хорошего человека. — тихонько думал про себя Фэн Мин. — И конечно же он выглядит сексуально озабоченнее, чем Жун Тян.