— И в чём же заключалась Ваша ошибка? — удивлённо спросил Фэн Мин.
— Ваша ошибка была в том, что Вы влюбились в Госпожу Яо Йе? — вслед за Фэн Мином тихо спросил Жун Тян, чувствуя, что сейчас у Учителя самое подходящее настроение и именно сейчас стоит обо всём его распросить.
— Влюбился ли я в Яо Йе? — с удивлением переспросил Мастер Сяо.
При этом его лицо выглядело озадаченным, словно самого мужчину кто-то обухом по голове ударил. Но вскоре, справившись со своими чувствами, Мастер Сяо вернул свою невозмутительность и его лицо вновь стало спокойным и нечитаемым каким было до этого.
— Неужели это правда? — громко выпалил Фэн Мин, заметив резкое изменение в лице Сяо Цзуня.
— Как только Яо Йе забеременела, — как ни в чём ни бывало продолжил мужчина, при этом игнорируя вопрос Фэн Мина, — я попросил её немедленно покинуть мой дом. При этом я ей сказал, что она сможет вернуться сюда, но только при одном условии — если на свет появится мальчик, то она немедленно мне его принесёт, а если девочка, то она может не приходить, так как больше мы с ней никогда не увидимся и о нашей новой встрече она может не мечтать.
Фэн Мин выжидательно глядел на Мастера Сяо, при этом замечая как выражение глаз мужчины резко изменились.
Теперь Фэн Мину были понятны причины, почему Госпожа Яо Йе пошла на такие, казалось бы, жестокие меры. Ведь, как оказалось, у Мастера Сяо не было ни души, ** ни сердца и этот мужчина был самым настоящим эгоистом.
— Возможно, — тихо подумал Фэн Мин про себя, — Госпожа Яо Йе и стала такой только из-за того, что этот мужчина сильно обидел её, выгнав и разбив ей сердце.
— Но у неё получилось и она родила Вам сына. — ничего не понимал Жун Тян, при этом чувствуя себя как-то странно. — Неужели она Вас так люто возненавидела, что решила отомстить и поэтому специально не принесла и не показала Вам Фэн Мина?
— А, вот тут ты ошибаешься. — отозвался Мастер Сяо. — Она пришла и показала мне моего сына. Я хорошо помню, как она, держа в своих руках младенца, пришла ко мне, чтобы показать нашего ребёнка. В тот момент простую и юную девушку, которая только-только расцвела словно весенний цветок, переполняли эмоции, а слёзы счастья то и дело катились по её щекам. Скажу честно, мы оба тогда были счастливы и нас обоих переполняли эмоции.
— Но, что же тогда пошло не так? — в один голос отозвались Фэн Мин и Жун Тян.
Комментарий к 7 Глава
*Ух, какой мущщщщщина, не мущщщщина, а талант, ну просто хватай и беги, пикап мастер, блин)))))))
**В китайском варианте было так: ни сердца и ни печени. Порывшись глубоко в словаре, я нашла один интересный факт, оказалось, что печень, по старым представлениям, считалось вместилищем души.)))))))))ну, это я так)))))
Небольшое дополнение, которое хоть как-то понимал Гугл-переводчик, было взято из самого оригинала, в английском варианте этого нет…………..и если что-то будет не понятно - пишите, исправим)))))))
========== 8 Глава ==========
— Но у неё получилось и она родила Вам сына. — ничего не понимал Жун Тян, при этом чувствуя себя как-то странно. — Неужели она Вас так люто возненавидела, что решила отомстить и поэтому специально не принесла и не показала Вам Фэн Мина?
— А, вот тут ты ошибаешься. — отозвался Мастер Сяо. — Она пришла и показала мне моего сына. Я хорошо помню, как она, держа в своих руках младенца, пришла ко мне, чтобы показать нашего ребёнка. В тот момент простую и юную девушку, которая только-только расцвела словно весенний цветок, переполняли эмоции, а слёзы счастья то и дело катились по её щекам. Скажу честно, мы оба тогда были счастливы и нас обоих переполняли эмоции.
— Но, что же тогда пошло не так? — в один голос отозвались Фэн Мин и Жун Тян.
— Просто потому что он оказался бесполезным. — простым тоном проговорил Мастер Сяо, при этом чувствуя, как холоден голос Жун Тяна. Причём от его слов веяло таким холодом, которым можно было заморозить целое озеро. — Да, он был ни на что негодным ребёнком. Причём даже несмотря на то, что в его жилах текла моя кровь и он являлся моей плотью. Но, как я уже сказал, даже несмотря на это, его тело было другим, оно очень сильно отличалось от моего. Особенно это было заметно в руках. Стоило мне один раз взглянуть на них, как я тут же понял — эта пара рук никогда не будет сжимать в своих ладонях рукоять меча. И ему никогда не получить звание самого лучшего фехтовальщика. Подобный факт заставил меня удивиться. Более того, я поверить не мог, что мой сын — ничто, дурак. Причём у него напрочь отсутствовало то, что могло сделать из него самого выдающегося фехтовальщика. У него отсутствовал талант фехтования. Выходило так, что я просто в никуда пустил целый год своей драгоценной жизни. После этого печального открытия, я попросил Яо Йе унести его куда подальше, а также я сказал ей, чтобы больше ни она, ни её ребёнок никогда не появлялись в моей жизни. Чтобы просто исчезли, будто их вовсе не было на этом свете.
Такого поворота событий Фэн Мин ну никак не ожидал. Более того, ему казалось, что от этих слов его голова сейчас взорвётся. Кроме этого юноша слегка пошатнулся, а его лицо резко приобрело цвет слоновой кости.
Жун Тян, заметив как слова Мастера потрясли его любимого Феникса, уже было вытянул руки и хотел сжать мягкие ладони в своих, чтобы хоть как-то утешить юношу. Но вдруг неожиданно вспомнил, что он отравлен и тут же одёрнул свои руки, тем самым резко останавливая себя. И при всём этом ужасное чувство страха охватило душу Жун Тяна. Мужчина боялся, что не сможет держать себя в руках и обнимет Фэн Мина, и тогда произойдёт самое страшное. И чтобы этого не случилось, Его Величество сделал пару шагов назад, тем самым отступив немного дальше от самого Герцога.
— Какой же Вы всё-таки бессердечный, учитель. — упрекнул мужчину Жун Тян. — Вы сказали, что на свою жену и сына Вы потратили год своей жизни, но при всём этом, Вы своими же руками уничтожили их жизни. Причём не год их жизни, а всю их жизнь Вы превратили в ничто. Да, как Вы могли быть таким бессердечным? — Жун Тян никогда не жаловался на высокомерие своего Дорогого Учителя, но сейчас, услышав слова Сяо Цзуня, его брови сошлись на переносице, при этом сам мужчина готов был до последнего настаивать, что Учитель Сяо — бессердечный и эгоистичный человек.
Никто и никогда не осмеливался Учителю читать такие нотации, причём прямо в лицо и глядя глаза в глаза. Да, с его вспыльчивым характером, даже самый любимый ученик и тот разозлил его до такой степени, что теперь Мастер Сяо и думать забыл о милосердии. Его острый взгляд встретился со взглядом Жун Тяна. Вот только под тяжестью этого колкого взора сам Жун Тян даже не дрогнул, демонстрируя своё хладнокровие и спокойствие.
— Неужели у Вас, Учитель, совсем нет сердца? — понизив голос, тихо спросил Жун Тян, при этом в его словах не чувствовалось даже намёка на страх.
Воздух стал тяжёлым, а нависшая тишина, которая длилась всего несколько минут, ужасающе давила на чувства и на расшатанные нервы Фэн Мина.
Тем временем сам Мастер Сяо на мгновение задержал свой взгляд на Жун Тяне, при этом замечая как Его Величество спокоен и невозмутим. Вот только стоило мужчине краем глаза заметить выражение лица притихшего Фэн Мина, как непонятно почему, но сердце Учителя невольно сдавило в груди и слабое чувство нежности заполнило его.
— Неужели, я и в самом деле такой бессердечный? — вопросом на вопрос ответил Мастер Сяо, при этом медленно переводя взгляд на Жун Тяна, и снова делая непроницаемое выражение лица. — Хм, — тяжелый вздох вырвался из его груди, — быть фехтовальщиком, значит всю жизнь провести в одиночестве. Это я понял ещё с самого начала, когда только решил учиться боевому искусству и посвятить себя своему делу. И поскольку я выбрал путь, что вёл меня к одиночеству, я тогда понимал, что обратной дороги у меня уже больше никогда не будет. И что самое печальное, так это то, что ни у кого в мире нет такого таланта, как у меня. Никто так и не стал выдающимся фехтовальщиком, кроме меня, разумеется. И этот талант стал моим страхом. Я боюсь, что все мои навыки и умения будут преследовать меня до конца моей жизни. — и тут мужчина повернул свою голову и впервые прямо посмотрел на Фэн Мина.