Сам же Фэн Мин прекрасно понимал, что мужчина винит его за то, что юноша был обыкновенной пустышкой, у которой есть пара кривых ручонок, не умеющих нормально держать рукоять меча. Да, что уж там держать, эти руки не могли даже нормально взмахнуть мечом, не говоря уже о том, чтобы упражняться в фехтовании. Вот только Фэн Мин почему-то не ощущал этого всепоглощающего чувства вины перед Сяо Цзунем. Ведь единственным, кто должен был винить себя во всём, сейчас находился напротив Фэн Мина. И именно Сяо Цзунь должен был испытывать все муки совести, но никак не Герцог Мин.
— Вот у кого действительно не было выбора, так это у Госпожи Яо Йе и у Вашего сына, но никак не у Вас! — зло выпалил он, глядя на мужчину. — Вы их бросили. И, оставшись без какой-либо поддержки, Ваш сын остался один во дворце… над ним… над Вашим сыном издевались во дворце, — и тут он перевёл взгляд и искоса поглядел на Жун Тяна. — А что касается Госпожи Яо Йе, то после того, как Вы её бросили, она сильно изменилась. Она превратилась в ужасную и злобную госпожу, которую ненавидят все и вся. У них сложилась ужасная судьба и всё благодаря Вам, Вашему упрямству и преданности к фехтованию. И именно из-за Вашего эгоистичного желания, в такой милой женщине разгорелся огонь ненависти и она стала вторым дьяволом. Хмпф, — фыркнул юноша, одаривая своим взгляд Учителя, — Вы действительно не знаете, что такое настоящая любовь!
Фэн Мин выплёскивал всю ту злость, что сейчас переполняла его чувства. И, видя на сколько юноша зол, Жун Тяна прошиб холодный пот, который чуть ли не градом заструился по всему его телу, а страх ужасной лавиной обрушился на душу Его Величества, тем самым убивая все чувства. Ведь сам мужчина прекрасно знал, что Мастер Сяо отлично владеет искусством фехтования и занимает почётное место во всех двенадцати Королевствах. И если спровоцировать его, то он наверняка воспользуется своим клинком и направит его на Фэн Мина. Поэтому Жун Тян боялся, что даже несмотря на, что он стоит перед этим мужчиной, он всё равно не сможет сразу отреагировать и заслонить своего любимого Феникса, тем самым блокируя удар.
Но как бы это странно не казалось, сам Сяо Цзунь никак не отреагировал на все выпады своего сына. Более того, на его лице не появилось даже тени злости. Несмотря на всё то, что высказал ему Фэн Мин, мужчина продолжал оставаться спокойным и не невозмутимым.
— Почти все мои мысли, — забормотал Мастер Сяо, так словно разговаривал сам с собой, — что роятся в моём мозгу, заняты одним лишь фехтованием, так что там почти нет места. Да и я сам не хочу забивать свою голову какой-то чушью про любовь. И вот, что я скажу: лучше никогда не знать, что такое любовь, чем наоборот страдать от неё. Чужие лица в моём мозгу больше похожи на тонкие линии, которые быстро исчезают, оставляя чистый лист, при этом они мне абсолютно безразличны. Вот именно поэтому я и не помню их, всё, что остаётся в памяти, так это их руки. Но оглядываясь назад, я отчётливо вспоминаю лишь одно лицо, которое навсегда отпечаталось в моей голове и это лицо Яо Йе. Я её запомнил лишь потому, что она была не такой как все и сильно отличалась от остальных. Несмотря на то, что другие лица я напрочь забываю, её черты лица я помню наизусть. Я помню её нос, её красивые глаза, её алые и чётко очерченные губы, её ямочки на щеках… только эту женщину, я помню и могу с лёгкостью узнать, встретив её вновь.
— Ну тогда Вас не удивит тот факт, что Госпожа Яо Йе сейчас находится где-то неподалёку. — быстро проговорил Жун Тян, при этом замечая как изменился Мастер, когда стал вспоминать свои ушедшие годы. И пока Учитель погружался в прошлое, лицо самого Сяо Цзуня стало каким-то отрешённым и, как только Жун Тян это заметил, вся его злость исчезла. И вместо этого чувства к Королю вновь вернулось самообладание и мужчина быстро возобновить главную тему их встречи: — Дело в том, — торопливо заговорил Его Величество, — что она отравила меня и оставила Вам послание, при этом надеясь, что вы вновь будете вместе. И несмотря на то, что прошло слишком много лет, её любовь ничуть не ослабла и она всё ещё любит Вас так, как это было в те далёкие годы.
— Сейчас же Вам выпадает огромный шанс вернуть те дни, которые, как Вы считаете, уже не вернуть. — подал голосок Фэн Мин, замечая, что Сяо Гуань больше не злится. И конечно же это был как раз тот удобный случай, когда нужно было схватить удачу за хвост и наставить мужчину на путь истинный, — Вы ошибаетесь, думая так. Эти дни можно вернуть, чтобы вновь начать ценить каждую минуту проведённую с Госпожой Яо Йе, и наконец обрести своё счастье рядом с этой женщиной. — сказав эти слова, Фэн Мин заметил, что гнева, который отравлял и сжигал его сердце, больше нет. Сейчас он был также спокоен как и Жун Тян.
Жун Тян же, в свою очередь, вытащил из рукава письмо Госпожи Яо Йе и протянул Сяо Цзуню, тем самым вручая его мужчине. Вот только сам Учитель даже не притронулся к протянутому посланию.
— Хм, мне даже не нужно это читать, чтобы понять что там написано. — покачал головой мужчина, — Просто скажи: каким именно ядом она тебя отравила?
— Любовной кровью. — сухо ответил Жун Тян.
От такого ответа челюсть Мастера Сяо чуть ли не отвисла до пола. Сказать, что мужчина был удивлён, значит ничего не сказать. После того как шок и удивление прошли, из груди Учителя вырвался громкий смех, который длился довольно-таки долго. Но как только он стих, мужчина глубоко вздохнул.
— Я как погляжу, её характер совсем не изменился. — с кривой усмешкой на губах сказал Сяо Цзунь, при этом в его голосе чувствовались лёгкие нотки разочарования.
— Так Вы, Учитель, согласны выполнить все требования Госпожи Яо Йе? — решил напрямую спросить Жун Тян, так как считал, что сейчас не самый подходящий момент бессмысленно тратить драгоценные минуты.
— Она требует, чтобы я женился на ней, я прав? — спросил Сяо Цзунь, словно ему нужно было услышать: «Да, Вы правы».
Правда вместо ответа Сяо Цзунь молча опустил свой взгляд и, чуть наклонившись, сжал в своих ладонях рукоять меча. После чего мужчина вынул сам клинок, который до этого мирно висел у него на поясе.
Как только клинок покинул ножны, Фэн Мин застыл в удивлении. И так как Фэн Мину ещё никогда не выпадала возможность увидеть меч фехтовальщика, сам юноша воображал, что этот меч, должен был быть, каким-то необычным и исключительным.
И действительно, меч Сяо Цзуня не был обычным. Его лезвие было длиннее, чем у простого меча. Причём цвет лезвия был немного темнее, но вместе с этим он выглядел простым и обыкновенным. Также, несмотря на всю его простоту, сама рукоять была удобной и свободно лежала в изящных руках Сяо Цзуня. И глядя на это оружие, никто не осмелился бы сказать, что этот меч какая-то безделушка, наоборот, сам меч в руках Сяо Цзуня выглядел очень благородно и лишь одним своим видом уже внушал неподдельный страх.
Сяо Цзунь, держа клинок вертикально и прямо перед своими глазами, провёл левой рукой по лезвию после чего, согнув два пальца, слегка щёлкнул по нему. От подобного действия меч издал лёгкий звук «дзинь» и задрожал.
— Я за какой-то год смог запомнить лицо Яо Йе, — продолжил мужчина, пристально глядя как подрагивает сталь в его руках, — и поэтому могу без какого-либо труда узнать её. Но для меня прошло ровно пятьдесят лет с тех пор, как мы виделись и её внешность напрочь стёрлась из моей памяти. И после того, как я её забыл, я вновь смог вернуться к ежедневным тренировкам, тем самым улучшая своё мастерство фехтования.
Эти слова были похожи на огромный камень, который просто ударив, размазал по своей холодной поверхности сердце Фэн Мина. И при таком ответе было ясно, что сам Сяо Цзунь ни за что не женится на Госпоже Яо Йе. Но если мужчина не выполнит её требования, то тогда как достать противоядие?
Более того из-за этих слов в душе Герцога вспыхнул огонь злости, при этом сжигая все чувства и заполняя собой каждую частичку тела. Но только ради Жун Тяна, который сейчас был отравлен и нуждался в помощи, юноша всё же решил взять себя в руки и сменить гнев на милость.
— Если Вы не хотите жениться, — вежливо начал Фэн Мин, обращаясь к Мастеру Сяо, — то тогда, может, Вам лучше создать хоть какую-то хитрость или хотя бы подыграть нам, а? Ведь всё, что мы просим — противоядие. Нам необходимо его достать!.. — правда в душе Фэн Мин осознавал, что Сяо Цзуню плевать на родительские и любовные отношения. Всё, что волновало Учителя так это фехтование. И всё, что было нужно, так это нанести удар именно по его страсти — фехтованию. Поэтому, отбросив в сторону уговоры в стиле: «папа, помоги моему любимому», Фэн Мин дважды покашлял, прочищая горло и заговорил: — Жун Тян Ваш самый талантливый ученик, так неужели Вы не хотите, чтобы Ваш самый лучший ученик стал тем, к кому перешли бы все Ваши знания и умения? Поэтому неужели Вам так сложно сделать вид, что Вы согласны на свадьбу? Нам нужно противоядие, а как только мы его получим и сможем вылечить Жун Тяна, то тогда мы конечно же обсудим самый главный и наболевший вопрос: как же разобраться с Госпожой Яо Йе.