— Держись.
Меня провели в помещение дежурной части, заставили вынуть все из карманов, упаковав содержимое в пакет, потом сняли на фото, дактилоскопировали и отвели наверх, в отдел по делам несовершеннолетних.
Сначала мной занялись три женщины в синей форме, с усталыми лицами, в присутствие четвертой, одетой в тёмно-зеленый брючный костюм, что не отлипала глазами от экрана смартфона, не обращая на творящееся вокруг никакого внимания. Полицейские вразнобой кричали на меня, угрожая всеми мыслимыми и немыслимыми карами, сокрушаясь о моей несостоявшейся жизни. Мы с соцработником, одетой в брючный костюм, сохраняли полное спокойствие, только у меня, к сожалению, не было телефона, и было ужасно скучно. Устав от бесплодных попыток уговорить меня признаться в избиении трех подростков, старшая из инспекторов, с напускной злобой, прошипела мне:
— Если ты так себя ведешь, то мы отведём тебя криминальный отдел и грубые мужики поговорят с тобой по-взрослому. Ну что, будешь дальше с нами общаться и подпишешь явку с повинной или окунешься во взрослую жизнь?
— Нет, конечно.
— Что нет?
— Мне не в чем признаваться.
— Ну, тогда, пошли.
Глава 5
Упрощенное правосудие
Инспектор или инспектриса, не знаю, как выразиться по-современному, чтоб никого не обидеть, привела меня на третий этаж, завела в обшарпанный казенный кабинет в самом конце глухого коридора, посадила на табурет, спиной к входной двери. Минуты через две сзади еле слышно скрипнула дверь.
— Почему у тебя жулик тут расселся? — громыхнуло сзади.
Когда ты невысокий и худой, то ты обычно легкий. Чаще всего это хорошо. Но есть отдельные случаи, когда это плохо. Сегодня был как раз такой случай. Кто-то большой и тяжелый, одной рукой, за шиворот, так что затрещала одежда, оторвал меня от табурета и бросил в стенку. Это было обидно и унизительно. Я успел выставить ладони вперед, мягко отпружинил от преграды и обернулся. Рядом с огромным мужиком, одетым в потертые джинсы и серую кофту без ворота, инспектор по делам несовершеннолетних казалась маленькой девочкой.
Мужик стоял ко мне вполоборота, беззаботно подставив беззащитную спину и бока, и делал вид, что изучает бумаги, что показывала ему дама — инспекторша. Первой моей мыслью было пнуть его, но потом я понял, что человек, якобы не обращающий на меня никакого внимания, глазами на затылки ждет и даже хочет, чтобы я на него набросился. Но я стоял не шевелясь, прижавшись к стене. Постояв пару минут и перебросившись несколькими пустыми фразами, правоохранители поняли, что нападения с моей стороны не будет.
— Ну ладно, Вова, я пошла. Как решишь с клиентом все вопросы- позвони.
— Иди, Наташа, я позвоню.
— Наташа, а вам не стыдно? — это уже я спросил.
— Мне стыдно, когда такие недоноски, как ты, безнаказанно смеются мне в лицо, а я не имею право ничего сделать. — отчеканила Наташа и махнув юбкой, развернулась и вышла, стуча каблуками.
Мужик дождался, когда мы остались наедине, запер входную дверь, уселся за стол и преувеличенно зловеще осклабился, показывая мне набор крупных, желтых от курения зубов:
— Ну давай, рассказывай, кого ты там избил?
— Вас вели в заблуждение, я хороший мальчик и почти никогда не дерусь.
— Пацан, не тяни кота за всю муйню, меня твою шутки заводят мало. Давай рассказывай поскорее, как ты сюда попал, а то у меня времени в обрез.
— Рассказывать нечего. Позавчера меня избили, а сегодня я оказался здесь — я растерянно развел руками.
— То есть по-хорошему — не хочешь рассказывать?
— Очень, очень хочу, и исключительно по-хорошему. Только мне кажется, что вся система коррумпирована, потому что никто не верит ни одному моему слову, а те, кто меня избил и попытался ограбить позавчера, почему-то называются потерпевшими. Вы не знаете, почему жизнь так не справедлива?
— Ты глумишься на до мной, что ли? Ну смотри, сам все решил…
Мужик с утробным рычание кинулся ко мне в обход канцелярского стола, я же, прыжком, заскочил на этот стол, откуда, разбрасывая бумаги, перепрыгнул на широкий подоконник.
— Ну и че ты будешь делать? Орать что в окно прыгнешь, так там решетка.
— Зачем прыгать? Сейчас лицом стекло разобью, скажу, что вы меня пытались из окна выбросить. В любом случае меня «скорая» заберет, а вас от дела отстранят, да на медкомиссию отправят, а там найдут нервную болезнь и на пенсию, по инвалидности.
— Откуда у меня нервная болезнь? Я медкомиссию каждый год прохожу, признан здоровым.
— Я слушал передачу, один психиатр рассказывал, что у каждого человека можно найти признаки нервных болезней. А когда в прессу просочится, что здоровый полицейский, вместо того, чтобы бандитов ловить, выкидывает ребенка в окно, забыв, что там решетки, у этого полицейского обязательно найдут психическое отклонение.